Я сижу на земле, твоя голова лежит у меня на коленях и единственный вопрос, который меня сейчас интересует – есть ли у тебя душа? Бакс лежит с другой стороны. Он вопросительно глядит на меня своими карими глазами, повизгивает, тычется носом. Я машинально кладу руку ему на холку, а в мозгу назойливой мухой жужжит – есть ли у тебя душа? Да какая, в конце-концов, разница…
***
Ваша мать – Джесси, появилась в нашей семье внезапно. Просто в один прекрасный день нам всем стало понятно, что в «своём» доме должна быть собака. Вопрос – какой породы будет эта собака – даже не обсуждался. Для меня собака – это немецкая овчарка. Я не имею ничего против других пород, но вот так уж случилось… Возможно в какой-то из прежних жизней я был такой собакой.Хотя вряд ли… этой породе чуть больше ста лет.
Покупали собаку на рынке. Опыта в этом деле у нас никакого не было и жизнерадостные продавцы, почуяв «лёгкую» добычу, наперебой совали нам в руки разномастных и разнокалиберных щенков. Те равнодушно моргали на нас своими детскими голубыми глазами. Мы их вежливо рассматривали и вручали назад владельцам. Когда я взял в руки очередного щенка - тот вдруг встрепенулся, потянулся ко мне и, изо всех своих щенячьих сил, лизнул меня по подбородку, губам, носу – куда смог достать. Естественно, судьба его тут же была решена. Щенок оказался «девочкой». Назвали её Джесси.
… По-моему, с нашим сыном мы возились меньше.
В первую ночь на новом месте она скулила и плакала. Всю ночь я вскакивал к ней и утешал, как умел. Вопросы, как и чем кормить «ребёнка» решились на следующий день, когда я притащил охапку чрезвычайно полезной литературы. Вскоре всё встало на места. В её распоряжении был наш дом и участок земли размером в шесть соток, по которому она носилась с утра до вечера, гоняясь за своими щенячьими фантазиями. Заходившие соседи пытались её погладить и одобрительно качали головами - хорошая собака. Было такое ощущение, что хвалят меня…
Вскоре Джесси подросла, я сделал ей просторную конуру, и она переселилась во двор. Ни о каких цепях и вольерах речь просто не могла идти.Кому придёт в голову посадить на цепь члена семьи, хотя бы и живущего в конуре. Мало ли кто где живёт…
Через два года Джеська превратилась в симпатичную суку чепрачного окраса и, по некоторым признакам, мы поняли, что ей нужен «жених». Женихов поблизости не было. Вернее они были, но вся эта непородистая шалупонь наперебой предлагавшая «девушке» свои услуги, нас никак не устраивала. Родниться с ними мы категорически не хотели. Наконец, один из моих знакомых рассказал, что у его друга, занимающегося дрессировкой собак, есть чёрный кобель-красавец. Мы поехали к «красавцу».
Между прочим, в «собачьем» мире так заведено – девочек возят к мальчикам. Чувствуете – бережное отношение к сильному полу? «Красавец» был явно не первой молодости, но толк в этом деле понимал. Я отпустил Джеську с поводка и они, переругиваясь о чём-то своём, поскакали в ближайший кустарник. Мы, с хозяином кобеля, сидели, курили и рассуждали о наших собачьих делах. Минут через двадцать «молодые» заявились. «Красавец» шёл, горделиво выпятив грудь, и всем своим видом давал понять, что беспокоиться мне не о чем. Умрем, а честь не опозорим… было мелом написано на его чёрном лбу. Он подошёл и, на правах родственника, завалился на мою ногу. Джеська, сама скромность, тихонько подошла с другой стороны, уселась и, без всякой тени смущения, уставилась мне в глаза: - «Ну что, мол…? Поехали домой?»
- Поехали, - легко согласился я…
«Контрольный выстрел» не делали. Щенилась она в положенный срок, по всем собачьим законам. Для этой акции в летней кухне был отгорожено родильное отделение, вымытое и продезинфицированное. Роженица лежала там, изредка сосредоточенно покряхтывая и прислушиваясь к чему-то своему. Мы заглядывали каждые десять минут. Но… роды родами, а работа работой. Я ушёл и вернулся только к вечеру.
Навстречу мне вылетел сын:
- Три! – выпалил он и скрылся в кухне. Я вошёл, жена повернула голову:
- Четыре… Джеська поднатужилась и стало пять….
Щенков было тринадцать штук. Она не успевала сдирать с них «рубашки». Чёрное месиво, копошившееся вокруг молодой мамаши, пищало на все лады и тыкалось во все предметы, пытаясь найти что-либо, хотя бы отдалённо напоминавшее материнскую грудь. Некоторым везло. Но, на всю эту ораву, у неё было шесть сосков. Джеська порывалась вскочить и убежать. После родов она напоминала линейку, если посмотреть на неё сбоку. От собаки практически ничего не осталось.
В таких случаях специалисты топят половину помёта. Мы специалистами не были. Об этом никто и не думал. Жена, спокойно восприняв всё это как испытание, вооружилась пипеткой, развела «детское питание» и у неё начался «декретный отпуск». Теперь её можно было видеть только сидевшей на полу в окружении этой пищащей стаи. Она брала щенка с левой стороны, кормила его и перекладывала вправо. Когда она заканчивала кормить тринадцатого, можно было уже опять брать первого и начинать процедуру сначала. Интересно, сколько грехов простили ей «там»? У Джеськи молоко исчезло на пятый день.
Через некоторое время у молодняка начали открываться глаза, и они принялись довольно быстро ползать. Знаете, что такое тринадцать щенков одновременно ползущих в разные стороны? И не дай вам Бог узнать. А сколько они какали….
Но, как бы то ни было, время шло. Щенки росли. К двухмесячному возрасту, они обзавелись щенячьими документами, и всё было готово к тому, чтобы подыскивать хозяев. Все уже приобрели «свой» окрас. Половина помёта оказалась чёрной – в отца, половина чепрачной – в мать. Естественно, у нас появились свои пристрастия. Жене приглянулся чёрный - с хитрой лисьей мордочкой и умными глазами. Сын положил глаз на самого мордатого «чепрака», сонно взиравшего на окружающую суету и в «фас» похожего на медвежонка. Так его и назвали – Мишка. Собакам нельзя давать человечьих имён, но, в данном случае, Мишка было от слова медведь и противоречий с традициями не было. Чёрного назвали простым русским именем Бакс. Кому это пришло в голову не помню. Бакс… да и всё. Баксик.
***
Всеми правдами и неправдами остальных щенков продали, раздали, подарили. Фух… Так мы и зажили с тех пор… трое в доме, не считая трёх собак. Веселуха.
Как и все ребёнки, подрастающее поколение доставляло немало хлопот. Однажды, калитка на улицу, каким-то образом, осталась открыта. Бакс высунулся, а в это время, сосед решил опробовать свою «берданку». Перепуганный насмерть щенок кинулся не назад, во двор, а вперёд, в неизвестность и исчез в уже наступивших сумерках. Быстрые поиски ничего не дали. Мы обшарили все кусты и закоулки, звали на все голоса. Собаки нигде не было. Наутро дали объявление в газету, пошли обыскивать помойки, дворы автобаз и брошенных заводов, на территории которых стаями блукали бродячие псы. Всё было бесполезно. На четвёртые сутки стало ясно, что поиски ни к чему не приведут. Семья моя тухла на глазах. И вдруг, Джеська и Мишка кинулись к калитке, визжа и лая, словно… да что там словно, они-то точно знали. Я открыл калитку. За ней стоял Баксик. Живой и невредимый. Грязный и вонючий, но разве в этом дело. Сколько рёву и радости было…
С четырёх месяцев я взялся за физическое воспитание и дрессировку. Предполагалось, что это мужская часть работы. Различные спецы, с которыми я, к тому времени, уже перезнакомился, рассказывали мне, как держать собаку в хорошей форме. Одни советовали бегать с ними по утрам на пруд, другие, привязывать к собачьей шлейке автомобильную покрышку, третьи - давать собаке здоровый дрын или гантель, чтобы она таскала её в зубах. Я остановился на велосипеде. Недалеко от дома начиналась просёлочная дорога ведущая в посёлок и упиравшаяся в сосновый бор. Сын, естественно, крутил педали рядом. Собаки мчались по бокам. Восторгов было выше крыши. И представьте себе, что, отмахав по июльской жаре километров десять, вы вбегаете в сосновый бор. Представьте себя собакой. А там тень, смолистый воздух, муравейники, вороны и масса прочих интересных вещей, которые надо обнюхать и изучить. А хозяин вас не дёргает и позволяет мотаться между деревьями сколько угодно.Что ещё нужно для счастья?
Трудно было представить себе более разных псов, чем эти родные братья. Разных по окрасу, характеру, манерам, повадкам. Мишка сразу же единогласно решил и назначил себя вожаком. Это давало ему право, при каждом удобном случае, задавать Баксу трёпку, рычать на него и всячески демонстрировать своё превосходство. Впрочем, до серьёзной драки дело так никогда и не дошло. Жили они мирно, но, только за счет покладистого Баксова характера. Сожрав с возможной быстротой еду в своей кормушке, Мишка мчался к Баксовой и, сначала мягко, а потом всё настойчивее, оттирал того плечом в сторону. Баксик не сопротивлялся. Завидев, что Бакс облаивает какую-нибудь кошку, опрометчиво решившую прогуляться по забору, Мишка тут же вправлял ему мозги, объясняя, что гавкать всласть на этой территории может только он. Бакс покорно стелился к земле, ластился к нему и пытался лизнуть в наглую морду. Но зато, когда доходило до дела и можно было реально получить по зубам (однажды нетрезвая компания решила развлечься таким образом), Бакс кидался вперед, не думая и не рассуждая. Что самое странное, он никогда не лаял во время атаки. Для немецкой овчарки это очень редкое явление, но было именно так. И поверьте мне, летящее на вас чёрное оскаленное чудище, которое молчит – это неслабое зрелище. Мишка же, в таких случаях, предпочитал наблюдать процесс со стороны, предоставляя Баксу получать все почести и военную славу.Хотя, справедливости ради, надо сказать, что так осторожничать он начал после одного случая…
Мы собирались в то утро на выставку. А поскольку, обстановка в таких местах для собак всегда нервомотательная, я решил с утра «прогнать» их километров по пять, чтобы они подустали и меньше обращали внимания на всякие отвлекающие факторы. Первым был Мишка. Ехали мы с поводком, фактически он меня тащил и вдруг, когда до дома оставалась какая-нибудь сотня метров, он резко рванул вправо, вырвал поводок и понёсся к дому. По пути ему предстояло пересечь довольно оживлённый перекрёсток, что он и сделал, ни секунды не сомневаясь, что все машины сейчас расступятся и дадут ему дорогу. Машины не расступились… Поворачивающая «Волга» врезала ему бампером и отбросила в сторону. Видно было только кувыркающееся тело.
… Перекрёсток был пуст, а Мишка лежал вытянувшись и не шевелился.
Я уселся посреди дороги, положил его на колени, голова бессильно свесилась…Машины объезжали, даже не сигналя.
Когда, с Мишкой на руках, я появился во дворе… Я положил его на землю, сидел и курил, курил, курил… что-то говорил, рассказывая, как это произошло. Помните фильм «Собачья работа»? Мишка, кстати, очень похож на Джерри Ли. Так вот, этот гад, наверное так же как Джерри Ли лежал и слушал, как мы распинаемся перед ним. А минут через пять он встал, как ни в чём не бывало, и пошёл к пойлушке. Попить воды….
Ему всегда везло. Однажды, он забрался в дом через открытое окно и сожрал двухкилограммовый пакет с шоколадными конфетами. Как вы понимаете, конфеты он не разворачивал. Сожрал с бумажками и фольгой. Когда мы вернулись, он сидел под окном и блаженно улыбался. Из зубов торчал кусок фантика. Ему было хорошо. Боже мой… как ему потом было плохо. И ничего. Всё выскочило. Зажило… как на собаке.
Но не может же везти бесконечно.Жадность – твой бич, тебя подвела.Каша, приготовленная для «капустниц», начинённая какой-то ядовитой дрянью, убила тебя за пять минут.
И вот, теперь, я сижу на земле, твоя голова лежит у меня на коленях и единственный вопрос, который меня сейчас интересует – есть ли у тебя душа? Я уже знаю, где мы тебя похороним… Там… в сосновом бору. Где тебе когда-то было так хорошо. И какая к чёрту разница… есть ли у тебя душа…
3 апреля 2002