Разноголосый шум улицы ворвался в уши. Прямо передо мной подъезд большого отеля. Помедлив секунду - шагаю к гостеприимно разъехавшимся стеклянным дверям.
Огромный холл полон народа. На всём печать избранности. Сотни мужчин в смокингах и женщин в вечерних туалетах заполняют зал. Оглушающий запах дорогой парфюмерии и сверкание бриллиантов. В углу играет небольшой оркестр. Внезапно, как по команде, наступает тишина. Робко пискнула скрипка… отчётливо и звонко разбился бокал. Головы поворачиваются ко мне.
- Позвольте… но так же нельзя, это неприлично, - размахивающий руками портье, наткнувшись на мой прямой правой, скорчился под пальмой.
Окинув примолкшую толпу тяжёлым взглядом, неторопливо прохожу к дверям лифта, нажимаю кнопку и, входя, одной рукой приветливо машу публике, другой, вышвыриваю из кабины мальчишку лифтера.
Нажимаю кнопку сорок седьмого этажа, смотрю в зеркальную стену. Зеркало услужливо отражает сорокалетнего мужчину в хорошей форме, с прекрасной атлетической фигурой, зачесанными назад волосами и волевыми чертами лица. Совершенно голого.
Выхожу из кабины на нужном этаже, иду по пустому коридору. Нахожу комнату под номером 963… поворачиваю ручку двери… Полумрак скрадывает размеры апартаментов. Несмотря на жаркий июльский полдень, здесь сумрачно и сыро. Напротив меня, спиной к двери, стоит женщина в белых ниспадающих одеждах. Я предупредительно кашляю. Она никак не реагирует. Повернув голову направо, вижу сидящую на полу девочку. Девочка играет с куклой. Ребёнок поднимает голову, внимательно смотрит на меня, кивает… и сказав
- Дядя…бяка, – смеётся и бросает куклу.
После этого она начинает быстро увеличиваться в размерах. Взрослеть. Несколько секунд… - она становится подростком, девушкой, молодой женщиной, дамой преклонного возраста, старухой… в следующее мгновение прах её рассыпается, перепачкав белоснежное платье. Рядом валяется всё та же кукла.
Я отвожу от куклы взгляд… передо мной стоит женщина в белом. Она кладёт руку мне на плечо. Рука тёплая и участливая…
- Ты на правильном пути. Иди… Взгляд её устремлен на меня, но глаза… пусты. Они не слепы… они просто пусты…
***
- Может быть вам ещё кофе? - … спрашивает официантка, стоящая надо мной.
- Д-да, пожалуй, - я приходил в себя и включался в окружающую реальность.
– Хотя, пожалуй, принесите кофе и сто коньяка. Кивнув, она удалилась.
Откинувшись в кресле, я огляделся по сторонам. Июльская жара разогнала жителей города по курортам, пляжам, деревням. Парк, обычно заполненный народом, сейчас пуст. Марево стоявшее над раскалённой асфальтовой площадью, неверно и зыбко колебалось, создавая ощущение призрачности пейзажа. Летнее кафе, на веранде которого я сидел, зазывно распахнуло двери, но посетителей не было.
- Дербент, - вопросительно-утвердительным тоном отрапортовала официантка, ставя передо мной бокал с коньяком и чашку кофе. По мне сейчас, так хоть “саксаул” … Пожалуй, не стоило вчера так нажираться. Хотя, была вполне объективная причина. Тоска. Я сделал приличный глоток из фужера, закурил “Парламент” и вновь погрузился в дрёму…
… Песок был не жёлтым, каким он должен быть, а голубоватым. Вернее, белым до голубизны. И над ним висело белое солнце. На белом бархане стояла всё та же женщина в белом и призывно махала мне рукой. Неужели такая жара, что других красок не осталось вовсе?
Ч-чёрт! Догоревшая сигарета обожгла пальцы. Шипя, я затушил её в пепельнице и потянулся за бокалом, но вынырнувший из коньяка чёртик отвлёк моё внимание. Ну? Зачем это? Давай… иди маленький, гуляй. Не лезь во взрослые дела. Однако чёртик упорно сидел на краю и, размахивая ручонками, указывал на что-то прямо передо мной. Я поднял глаза. Ба… Нашего полку прибыло. Через два столика от меня сидела неважно крашеная блондинка и рассеянно листала меню. Ну и что? Ты это хотел показать? Эка невидаль…, - я опустил глаза. Чёртика уже не было. Ушёл, а жаль… поговорили бы. Я отхлебнул коньяк.
Вчерашний день с самого утра притащил охапку проблем. Давно обещанные клиентам поставки опять задержались, юрист два часа парил мне мозги исковым заявлением по выбиванию неустойки из партнёров, договор на получение кредита с буржуями потребовал очередных корректировок - так что, к полудню я чувствовал себя совершенно вымотанным. Пора было свалить в зал. Размяться… Звонок не предвещал ничего хорошего. Вообще-то, на звонки отвечает мой секретарь, но сейчас она ушла обедать. Пришлось брать трубку самому.
- Здравствуйте. А куда я попала? – женский голос был приятным на слух.
- А куда вы целились? – сострил я.
- Мне нужно трансагентство, согласовать условия перевозки.
- Вы ошиблись. Это другая организация.
- Извините.
Через минуту звонок повторился. Опять она.
- Извините, наверное неправильно соединяют. Потом девушка, заслышав мой голос, начала бросать трубку. Я оставался спокойным и вежливым. Наконец, после восьмого или десятого раза это надоело, и я успел выкрикнуть:
- Алло… не кладите трубку.
- Что? – она чуть не плакала.
- Скажите мне номер, который вы набираете, я позвоню и попрошу их перезвонить вам. Идёт? Секунду подумав, она назвала оба номера. Трансагентства и свой. Минут через десять, я опять протянул руку к телефону.
- Ну что? Получилось?
- Я вам так благодарна, вы себе представить не можете…
- Могу. А вам не кажется, что это судьба?
- То есть?
- А вот так. Судьба толкает нас друг к другу, – на меня наехало игривое настроение.
- Вы фаталист?
- Ещё какой…
- А я не верю в судьбу.
- А что, если мы это обсудим за бутылочкой шампанского?
- А что если я замужем?
- А я по голосу слышу, что нет.
- А это как?
- А вечером расскажу.
- А где?
- А в восемь часов, на аллее у ресторана “Колизей”.
- Годится. А как вы меня узнаете.
- А вы мне скажете, как вы выглядите.
- Ну-у… я высо-окая, худощавая брюне-етка, топ-модельного роста. У меня смуглая ко-ожа и зелё-ёные глаза. На мне будет красный топик и голубые джинсы. А как я узнаю вас? Сообщение о росте меня несколько озадачило. При моих ста семидесяти пяти сантиметрах, находиться рядом с какой-нибудь колокольней не очень светило. Хотя… можно всё сделать умнее. Опишу себя как нечто противоположное, подойду, осмотрюсь и если увижу крокодила - спокойно удалюсь, никем не опознанный. НХО – неопознанный ходячий объект. Если “явление” понравится – можно обратить всё в шутку.
- Запоминайте. Я высокий голубоглазый блондин. На вид лет тридцати. Одет в вельветовые джинсы и майку “Adidas”. В руках буду держать брелок от ключей.
- Ключи от машины или от квартиры? – на том конце хихикнули.
- У меня всё на одной связке. Ну что, до вечера?
- До вечера. Положив трубку, я сообразил, что не узнал, как её зовут, но… какая собственно разница.
Без пяти восемь я стоял на “колизеевской” аллее. Народу было немного. Сидящие на лавочках “ночные бабочки” беспечно болтали и хихикали о чём-то своём. О женском. Топ-модели в красном топике не видно.
Ч-чёрт! Она могла воспользоваться тем же способом рекогносцировки. Смешно. Тогда мы можем целый вечер топтаться вокруг и не узнать друг друга. Во всяком случае, своим строгим деловым костюмом и волосами с проседью, я далеко не соответствовал тому описанию, которое выдал. Да и рост у меня не баскетбольный. Я присел на лавочку. Тут же одна из путан, отделившись от своей стаи, подлетела, словно чайка за коркой хлеба:
- Интересуетесь отдохнуть?
- Да что ты милая, разве я похож на человека с проблемами? Я похож на человека без проблем…
- Жаль, - она кокетливо стрельнула глазами и, покачивая своими атрибутами, пошла к подругам.
- А мне, нисколько…
В половину девятого стало ясно, что дольше ждать нет смысла. Либо она не пошла, либо… произошло то, чего я опасался. Ещё раз осмотревшись и решив, что ничего похожего в зоне моего внимания нет, набрал её номер.
- Абонент временно недоступен, - сообщила мне автоматическая дура.
- Ну и ладно, - плюнул я и направился в Колизей.
- Знать, не судьба…
Ресторан был почти пуст и радостный метрдотель, в совершенном восторге захлопотав вокруг меня, препроводил за столик и вручил молодой официантке. Лена – значилось на беджике приколотом к белой блузке.
- Что будете заказывать? – Лена раскрыла свой блокнот.
- Водки и чаю.
Я пил и не пьянел. Пил зло, точно, профессионально. Лена пыталась наполнять мою рюмку, но я прервал это бессмысленное занятие и попросил оставить меня в покое. Когда мне понадобится - я позову. Вскоре она мне понадобилась. Заказать второй графин. А с чего у меня вот так, внезапно, испортилось настроение? Из-за какой-то гадюки с зелёными глазами? Я её даже не видел. Не исключено, что, заявись она на эту встречу, я ускакал бы как сайгак, и сейчас уже сидел дома у телевизора. Дома…
А сколько можно сидеть дома, позвольте узнать? И разговаривать с телевизором и караоке? И пить водку с тем же караоке, уверяя его, что он уже полная готовальня, и мне с такой пьяной японской свиньёй неинтересно. А больше разговаривать не с кем. Дочь в Германии, бывшая жена в Москве. Впрочем, будь она здесь, что толку? Всё равно последние два года мы практически не общались.
- Денег дай… денег на…, - вот и весь разговор. Оп-ро-ти-ве-ло всё. Потому и злой такой сижу. Пренебрегли мной потому что. Гадюка зеленоглазая. Спасибо тебе Господи - отвёл. Просыпаешься утром… на тебя глаза зелёные в упор смотрят. Умом тронуться можно. Куда же мне сейчас двигать? Второй графин кончился. Прихватить с собой ещё что-нибудь и на дачу. К птичкам. И завтра на работу не пойти…
- Леночка. Вызови мне такси, умница. И счёт, пожалуйста…
***
Анджела, сучка такая. Она ведь мне специально подстроила. Я, как дура, всё рассказала. А она… разохалась, разахалась. Да ты что? Да как романтично! Подруга. Тварь! Специально часы перевела. Была надежда, что он позвонит, а тут в мобильнике карта кончилась и денег нет новую купить. Мамочка… Я даже номера не знаю. Я ведь к нему случайно попадала. Господи! Ну почему я такая невезучая? В кои-то веки встретился мужик, который повёл себя как мужик, и на тебе. И чего припёрлась сюда, по такой жаре? Что я тут потеряла? Деньги последние вчера трансагентству заплатила, чтобы вещи от свекрови перевезти, сколько эту каргу терпеть можно. От мужа второй год вестей нет. Уехал на заработки. Знаем мы эти заработки… кобель. Все они кобели и уроды. Вон, напротив, кретин какой-то сидит. Не проспался после вчерашнего. Алкаш конченый… сразу видно. Коньяк жрёт. Откуда у него деньги на коньяк? И курит “Парламент”. А одет, как последний барыга - в штаны спортивные.
… Какой у него голос был… твёрдый, уверенный. Привык по телефону говорить и людьми командовать. Блондин, голубоглазый… мамочка… зареветь что ли? Девушка. У вас кока-кола холодная? Стаканчик принесите, пожалуйста.
***
Барышня! Ещё сто коньяку, кофе и минералки холодной. Пепельницу не трогайте. Люблю когда окурков много. А чертовски приятно, вот так - ничего не делать. Во сколько я спать лёг? Надо у сторожа потом спросить. Утром проснулся… умора… хорошо, никто не видел. Так в костюме и завалился. Видок у меня конечно был – будь здоров. Нашёл штаны старые, тренировочные, майку и вот… сижу… как простой человек. А хорошо коньяк с утра идёт. Хотя, какое там утро. Наверное, часов двенадцать. И не звонит никто. А куда звонить? Мобильник я на даче бросил. По-ошло оно всё. Праздник у меня. Праздник имени зеленоглазой гадины, которая мне жизнь чуть не исковеркала. А, кстати, о гадинах. Вон, мышка напротив сидит… очень даже ничего. Конечно не топ-модель и волосы так себе, но личико ничего. Подойти познакомиться? Лень. Может сама придёт… А так, всё при ней… бюст, как полагается. Ага, встала, ну-ка…
Э-э… нет… ноги не фонтан. Женская нога – тонкая штука. Три просвета. Ни больше, ни меньше. И форма…форма должна быть строго определённая. На эту тему диссертации писать можно. Хе… женская нога! Не-е… не фонтан. Назад идёт, сигарет купила. Вроде бы официантка не могла ей принести. Что ж они так смалят-то все? Как самашедшие… Чёрт-та с два. Это она мне фигуру свою демонстрировала. А вот так, подойти к ней сейчас и сказать – а фигурка-то у вас… не фонтан. Нет… талия, станок там – нормально. А вот нога, не фонтан. Вот она удивится. И в рожу мне соса-солу свою выльет. Конечно, не то, что та… топ-модель… в красном топике.
***
И зачем я вчера наплела? У меня и топика никакого нет. И про рост? Сама себя перехитрила. Думала, подойду, гляну, если понравится – скажу пошутила. Вот и глянь теперь. Прибежала к ресторану без пяти девять… Ждут тебя тут Светочка… на белом “мерседесе”. Покрутилась, облизнулась и домой. Хорошо хоть домой к маме, а не к свекрови. Сколько она меня пилила… “поздно являешься…”. А когда мне являться? Я женщина свободная. Жара, какая. А этот сидит, коньяк хлещет. Рожа… красная вся, как у Евдокимова. Ох, я бы сейчас коньячку хватанула с расстройства, да денег нет. Так. Сигареты я взяла, а зажигалку… Ну… хватит у него ума предложить девушке зажигалку? Сижу, кручу сигарету… Долго я её крутить буду? Вот, бармен идёт. Мир не без добрых людей. А этот урод, так и будет сидеть, сквозь меня пялиться? И ведь тоже, чей-то… Нажрётся сейчас, домой заявится, а тут Фёкла его и встретит, как положено. Сковородкой. Автослесарь какой-нибудь. Да нет, руки чистые, на автослесаря не похож. Интересно, а кем же мой работает? Голубоглазенький… Займу завтра у Инки денег, куплю карту, попробую опять в трансагентство позвонить. Вдруг получится. А если нет? Где же они, голубоглазенькие на “мерседесах”? Где же их на всех нас набраться? Ленке вон повезло, за банкира вышла. Каждый месяц то в Анталию, то в Испанию. Сейчас в Австралии. А нам всё больше такие… в штанах спортивных… уроды. Ненавижу! Я бы тебе устроила жизнь! Ты бы у меня посидел с коньячком в кафушечке. Пахал бы… как миленький. И всё до копеечки домой. Ладно. Надо идти. С работой что-то думать… Деньги кончились…
***
Чего это она мне глазки строит? А-а… сигарета есть, а прикурить нечем. Ну и ладно. Обойдёшься, не барыня. Курить вредно. Сама сходишь. Во… халдей поднёс огоньку. Сервис. Ишь… глазищами как зыркает. Чего я ей сделал - как на родного. Вот, попадётся такая, создаст уют. Всё не так, всё не по ней. Дети пойдут, а лет через пять… всё… развод. Алименты. С вас, гражданин коммерческий директор, причитается… Не-е… я лучше с караоке буду разговаривать. Лапушка… счёт давай.
***
Мужчина и женщина сидевшие в кафе одновременно поднялись, прошли к выходу, обменялись ненавидящими взглядами и пошли в разные стороны… В знойном мареве стоявшем над раскалённым асфальтом, на мгновение промелькнул силуэт женщины в белом. Она недоумённо смотрела им вслед…
Почудилось…
1 августа 2002