Для Джей - единственной, кто умеет видеть сердцевину.
Мы конечно можем хвастаться и бодриться,
Собираться с силами и задирать носы,
Но мы точно знаем, что нам предстоит пробиться
Через пять зимних месяцев черной, как смоль, полосы.
Это два таких гребаных города, детка. Два котелка,
Где мы варимся и становимся время от времени мягче, чем воск и глина.
Или, наоборот, тверже стали или гранита, упрямей самого безнадежного мудака.
Эта зима будет длинной, детка, безбожно, безжалостно длинной.
Нам осталась всего два дня до того, как ноябрь вступит в свои права.
Один из них отогреться хотя бы ещё чуть-чуть, а второй на моральную подготовку,
И пускай это все словоблудство, уж мы-то с тобой знаем, почем нынче слова,
И как они необходимо в процессе душевной ковки,
Душевной лепки, душевного садоводства.
Слова это наш огонь, наш гончарный круг, удобрения.
Детка, то что мы умеем дышать словами признак нашего извращенства, и даже уродства,
Натяни улыбку почеширистей, чтобы не вызывать ни у кого подозрений.
Эта зима будет долгой, так что давай подкармливать и спасать друг друга
Письмами да стишками, прозаичными выкидышами, цитатками музыкальными или книжными.
Москва и Питер два локальных скромных адских круга,
Но мы выживем этой зимой, детка, мы непременно выживем.