Сломя голову, я бегу, впереди маячит твоя спина,
Ты в пальто, высокий, сутулишься, словно тебя до сердца морозит.
Оглушительно как оплеухой по пульсу бьёт эта весна,
Я пишу о тебе невнятно, блекло, так, что никто не спросит.
Сквозь грудную клетку чужие взгляды и мартовские порывы,
Я безрассудная, яркая, смелая, и немного пьяна,
В груди зудят эмоции, словно кожа после крапивы,
И мне думается, что кем-то всё уже решено за нас.
Ты ведь знаешь, я обычно не верю в судьбу и нелепые бредни,
Но не знаю, как иначе можно все это объяснить.
Каждый раз говорю себе: [Хватит. Этот ответ тебе будет последнийk,
А потом вспоминаю, что я не умею вовремя тормозить.
Я состарилась. Уже давно не сбегаю курить на лестничных клетках,
Небо больше не давит на плечи своей оглушительной синевой,
Я теперь показушно мурлычу в маршрутке в трубку [Привет, детка!k,
И давно забыла, а ко скольки мне стоит прийти домой.
А весна выворачивает стихи и дурманит до ватных коленей,
Я пишу о тебе, курю о тебе и думаю только о нас.
Мне давно надоело все это, этот стих будет последним.
Я твержу себе это и ставлю точку. Не помню, в который раз.