Семену показали сон –
И не находим объясненья:
Стекло вытаскивал Семен
Из горла моего – спасенье!
Сон снова навещал его –
Он вновь сверкающим пинцетом
Тянул из горла моего
Стекло. И странно, что при этом
Меня не ранил... То ли бред,
То ль подсознательные знаки?
...У всех свой мир, свой факультет.
Расскажем о моем журфаке.
Что привело меня к нему?.
Понять все предпосылки сложно.
Я, кстати, родилась в Клину
Случайно. В мире так тревожно.
Провоевавший всю войну
Отец – орденоносный сокол –
Еще был послан на одну.
В корейском небушке высоком
Он чванных янки побеждал
С товарищами в грозных «Мигах» --
И справедливость утверждал,
О чем не прочитаем в книгах.
Загадка: как-то удалось
Им с мамой в пору тех сражений
Дать жизнь дочурке. Мне пришлось
Второй родиться. Первой – Лене.
Отец мой – Толя, Маша – мать
По «точкам» вместе кочевали.
А я себя осознавать
В Смоленске стала, где едва ли
Уже исполнилось мне пять.
Полковника-отца комдивом
Град на Днепре с семьей принять
И с возвращением счастливым
Поздравить с пагубной войны
Смог лишь в конце пятидесятых.
Смоленск – фортеция страны –
Всегда во вражеских осадах.
Уже одиннадцать веков
Сражался с недругом толково.
Известен доблестью полков.
Один – на поле Куликово
Пришел Мамая побеждать.
Град вскоре крепостной стеною
Укрылся, чтобы вражья рать
Здесь задержалась пред Москвою.
Смоленск поляков задержал,
За что поздней Петром обласкан.
Град разрастался и мужал.
На городской мундирный лацкан
Тогда не вешали кресты.
Но как смоляне меч держали
И харалужные щиты,
Уже известно всей державе.
Копили злато, серебро,
Чтоб покупать мечи и книги
Цифирной школе дал добро
Смоленской первой Петр Великий.
Собор Успенский возведен –
Он духа русского твердыня.
Стоял у стен Наполеон –
Смоленск ломал французам клинья,
Победный тормозил поход –
Судьба у города – сражаться –
За веком – век, за годом – год –
Бить недруга, стоять, держаться.
Град воевал, учился, жил,
Детишек на ножонки ставил,
Бойцов погибших хоронил
И Господа в соборе славил.
Ковал мечи и пушки лил
И ладил на Днепре шебеку
Век девятнадцатый открыл
Гимназию, библиотеку.
Потом град выставку открыл –
И начал выпускать газету,
«Чугуночку» соорудил,
Дел ускоряя эстафету.
И Глинку чествовали здесь –
Смоляне гения ценили,
Как, впрочем, ценят и доднесь.
В саду Блонье потом открыли
Чудесный памятник тому
Кто сам смоленский, из-под Ельни,
Кто музыкою вскрыл тюрьму
Российской каторжной деревни
И сделал первый явный шаг
К освобождению народа.
Сусанин – и полякам враг –
И вызов власти, кем свобода
Отобрана и у таких
Героев, как Иван Сусанин...
В домах смоленских (городских?) –
Подумав, удивитесь сами:
Еще лишь сотню лет назад
Не ведали водопровода –
Его поздней соорудят
Лишь в девяностом для народа.
А первый из железа мост
В Смоленске над Днепром склепают,
Когда двадцатый век на пост
Вступить готов... Здесь открывают
Электростанцию уже
В двадцатом суматошном веке,
На стартовой его меже...
О «человечном человеке»,
Зачем-то навестившем град
В девятисотом, не забыли?
Рассказываю все подряд
На всякий случай, чтобы были
Вы в курсе всех смоленских дел.
Да, было и такое дело:
Вождь большевистский залетел
В Смоленск – и власти заплохело.
Смоленские большевики
Себя и раньше проявляли.
Приехал вождь, раздал тычки –
Организацию создали
В поддержку искровских идей.
А в пятом стачку возбудили.
Царь в Питере лил кровь людей –
Совет смоляне учредили...
Потом реакция, террор.
Людская кровь на царской пасти.
Неотвратимый приговор
Антинародной этой власти
В семнадцатом осуществлен.
Октябрь повеял над Смоленском,
Вознес полотнища знамен –
И город тотчас стал советским.
Кровопролитные бои
Он вел с фашизмом в сорок первом.
Сердца смолян сильней брони.
Расстройство гитлеровским нервам:
Не получается блицкриг.
Освобожденный в сорок третьем,
Мой город их руин возник –
И мы здесь возрожденье встретим
На фоне гордой старины
Его проспектов и бульваров.
Вдоль старой крепостной стены
Пройдем по кромке тротуаров
От башни к башне. Федор Конь
Смоленский гениальный зодчий,
Их воздвигал: мол, только тронь –
И стрелы с башен кинут в корчи.
Сад Глинки – бывший сад Блонье.
В нем памятник. Изваян Боком.
Великий – в бронзовом литье
Стоит – и вдохновенным оком
Взирает на концертный зал --
Дворец дворянского собранья.
В нем город Глинку увенчал
За бесподобные дерзанья.
Вот памятник с орлами. Он
Поставлен в скверике Героев.
Две армии Багратион,
Барклай де Толли храбрых воев
У града нашего свели,
Чтоб вместе задержать француза
Чужие родом, но свои.
Орлы – как память их союза.
Тот тихий сквер порою пуст,
А часто – выгул для бутузов,
Здесь горожан встречает бюст –
Фельдмаршал и мудрец Кутузов.
И в парке – памятник войне
С Наполеоном и сраженью
Смоленскому... Оно вполне
Вело француза к постиженью
Того, как мужествен солдат
России, как неколебим он.
Кок за отечество стоят
Народ и армия в едином
Порыве – и хранят страну...
Возможно, знай то узурпатор
Заранее, едва ль войну
Ту начал, куцый император.
Еще: у крепостной стены
Аллея памяти героев
Все той же доблестной войны.
Здесь баритонами гобоев
Звенят осенние ветра
И подпевают арфы-листья,
Нам озвончая вечера...
А если надо помолиться,
Варвары церковь семь веков
Стоит на улице Кашена.
Здесь отпевают смоляков
Печально, истово, душевно.
Таков тот город, где себя
Я лет с пяти осозновала.
Здесь обретается семья.
Однажды я не сплоховала:
Удачный улучив момент,
С четырехлеткою-соседом
Пошла гулять... Тот инцидент
Был предпосылкой к жутким бедам.
Нас с ним искали всем двором.
Нашли. Отец отменно выдрал.
-- Нет, Толя, надо с ней – добром.
-- Уверен: дурь из девки выбил.
-- Но больше бить ее не смей!
Ты обещаешь?
-- Обещаю...
-- Умна малышка. Над с ней,
Как с большенькой... –
Я высвещаю
Каотину нашего двора,
Для детворы – подобен раю.
С утра до вечера – игра.
Глаза зажмурь лицом к сараю –
-- Готовы? Я иду искать.
И в «штандыр» во дворе играли.
Steh’ hier – так, надо понимать,
Игру вначале называли