PASSING THROUGH BORE.
( ПРОХОДЯЩАЯ СКВОЗЬ БУРЮ)
Жанр: Романтическая драма.
Ланельские:
Арвель
(Проходящая сквозь бурю)
!
Алорэ
Др.скифский – Спасение.
(Алорэ и ее свобода)
!
Селена
Selena – богиня чистоты и луны.
(Никогда зимними ночами)
!
Рироуд
Free Road – свободный Путь.
(Странница)
!
Ванда
Wanderer - странник.
(Живущая в тени)
Содержание:
1. Прощай, прощаю.
2. Потеря.
3. Неистовый.
4. Рыцарь.
5. «Что возьми, решила, серые прищурив глаза».
6. Неверный.
Действующие лица:
1. Эртлес
2. Антон Громов
3. Туперсона
4. Вэл
5. Валиент
6. Арвель Ланэльская
7. Мистэрио
Эпиграф ко всем шести повестям:
Бездна черная свободна,
Ангел, Черт – спина к спине.
Зло, Добро и невозможно
Оказаться в тишине.
Прощай, прощаю.
Мне тебя, мне себя не спасти
Если можешь, прости
Если можешь, прощай
Прощаю
Вот уже много-много лет я сижу в заточении. Честно говоря, через десяток лет это порядком утомляет. Конечно, даже в этой ситуации можно найти хоть что-то хорошее… Например, столько свободного времени дало мне возможность оценить все мои прошлые действия и мысли. Осознать, как я одинока. У меня совершенно нет друзей, нет любимого. Из-за меня жизнь моих дочерей предрешена… И все ради него! О, Singleton! Хоть внешне меня и считали очень общительной и оптимистичной, но я чувствовала, что это не так.
…Таит молодое чело,
По воле и радость и горе.
В глазах – как на небе светло,
В душе её тёмно, как в море…
Был один человек, который считал, что понимаем меня, да только мнение это было ошибочным. Кстати, глаза мои, действительно, цвета неба, но не светлого и ясного, а пасмурного, а по краям имели оттенок моря во время бури. Глаза…Глаза – зеркало души.
Я тяжело поднялась с пола, ноги затекли, и отправилась дальше…к горизонту. Я говорила, что нахожусь в заточении, но это совсем не означает тюремную камеру. Владыка смог найти в Отражениях такое место, где, казалось бы, не действует ни одна моя магическая способность. В принципе, он выбрал неплохое Отражение: тут были чистые и прохладные реки, моря и океаны; свежие зелёные луга и поля, усыпанные душистыми цветами; высокие, стремящиеся в небо леса; и крутые горы с кристально-чистыми снегами на острых вершинах. Решил потравить душу.
Приятно жить на ещё не изгаженном лоне природы, но это только в первый год, два. Но когда, облазив весь этот мирок вдоль и поперёк не один раз я не нашла и следов какой-либо цивилизации, пусть даже умершей, то почувствовала острое желание пообщаться.
Однажды правда я натолкнулась на высокую чёрную башню, что стояла на берегу бурной реки. Почти на секунду я поверила, будто там кто-то есть, но, стоило мне приглядеться получше, и я заметила, что часть стен обвалилось и их руины заросли плющом. Стоит ли говорить, что даже столь явный признак запустения не остановил моего любопытства? Угробив целый день на бесполезный осмотр башни, я свалилась спать прямо у её подножия. Всё бы ничего, да только ночью оттуда раздались какие-то дикие звуки. Через несколько минут после начала столь бурных оргий, башня мелко затряслась, и раздался крик – “ Арве-е-е-ль!”. Вот тогда уже затряслась я. Всё это уж больно напоминало старинную грузинскую легенду. Интересно, в каком веке я слышала это:
В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на чёрной скале.
В той башне высокой и тесной
Царица Тамара жила:
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла…
После второго завывания мою усталость как ветром сдуло: я рванулась прочь от этого проклятого места. Звонкие удары холодного ветра по лицу. Гибкие ветви молодых деревьев с силой хлестали по голым ногам, оставляя рубцы, но ничто не могло меня остановить. Этот ужас, когда что-то неведомое, но явно недоброжелательное, зовёт тебя. Непроницаемая тьма и голос – полный одиночества, тоски и безысходности.
Я бежала. Не знаю, как долго и насколько далеко я успела умчаться, но ноги раскроила до самых бёдер. “Скоро на кровь сползутся муравьи и облепят ноги, как чёрные чулки” – машинально подумала я, прежде чем упасть и провалиться в сон.
* * *
Бывают по утрам такие “приятные” неожиданности, как, например эта: я точно помнила, что уснула посреди поля рядом с небольшим болотцем, а вот пробудилась в совершенно другом месте… Как только узнала я, ГДЕ нахожусь, на моей спине сразу же устроили забег холодные мурашки. Треклятый замок!
Я бешено закрутила головой, надеясь найти выход. При моём утреннем осмотре в камере, где я сейчас нахожусь, имелась дверь, но это, как говориться, было да прошло. Событие из разряда “невероятно, но факт”… Либо кто-то за эту пару часов успел замуровать выход, либо это просто обман зрения.
Как только ко мне пришло это обнадёживающее решение, я начала медленно продвигаться вдоль стены, ощупывая её ладонями. Вы когда-нибудь орали от счастья?
- Отворите мне темницу, Дайте мне сиянье дня… - начал декламировать чей-то голос.
Меня чуть удар не хватил. Хотя какой удар в мои-то годы? Всего лишь какие-то восемнадцать лет. “Интересно, кто это мне тут стихи рассказывает?” – посетила меня мысль.
- …Но окно тюрьмы высоко, дверь тяжёлая с замком… - продолжал между тем Голос.
- Эй, сладкоголосый! Ты откуда узнал это? – подозрительно спросила я.
- Арвель, неужели ты не узнала меня?
Голос показался мне смутно знакомым, но кто это был, я не могла понять, но это точно был ОН. Может глюк?
- Мы же вместе учились, Арвель. Вместе проходили этого опального поэта…
- И кто же он? – в мою душу постепенно закрадывался страх: “Только не он, только не он!”
- Лермонтов! – провозгласил Валиент.
- Нет… - мой голос утерял силу.
- Ты меня боишься? – немного удивился он.
- Ни капли, мне скорее жаль тебя, – это я произнесла уверенно.
- Отчего же это?
- Лишь человек, с поистине черной душой, может убить любовь в своем сердце.
- В каждом есть свой демон, – усмехнулся он.
- Мой внутренний демон терзает тонкие струны души моей, но нет у него такой силы надо мной, чтоб оборвать их.
- Ты знаешь, что я пришел убить тебя? – ушел он от неприятной темы.
- Валиент, - покачала я головой –“Меня могила не страшит – там говорят страданье спит, в холодной вечной тишине.”
- Не лги мне. Я же знаю тебя, знаю тебя всю!
- «Быть может, завтра я умру, и не останется на земле существа, которое поняло бы меня совершенно. Одни посчитают меня хуже, другие лучше, чем я есть на самом деле. И то, и другое будет ложно. А после этого, стоит ли труда жить?…»
- Лжешь! – его лицо налилось кровью.
- Никогда никому не лгала.
- Никому, никогда… - глухо повторил он.
Я усмехнулась и достала из-за пояса кинжал. Он широко раскрыл глаза:
- Ты что, собираешься убить меня?
- Никогда.
- Опять лжешь! – смешенное чувство ликования и страха слилось в его голосе.
- По-моему, смерти боишься ты, а не я… - я вопросительно приподняла бровь, продолжая подбрасывать кинжал в руке.
- Нет! – это вышло у него не слишком уверенно.
Я повела рукой по воздуху, и по камере разнеслось:
Оглянись, это время-любовь
Это небо и боль
Это всё, что мы были, слышишь
Ты меня никогда не предашь
Никому не отдашь
Я тебя никогда не забуду…
Оглянись, это было с тобой
Это снова любовь
Это снова нам нужно, слышишь
Я тебя никому не отдам
Никому, никогда
Никому, никогда
Обещаю
Мне тебя, мне себя не спасти
Если можешь, прости
Если можешь, прощай
Прощаю
- Только не эта песня! Только не она, Арвель! – его глаза-виски выражали мольбу.
- Именно она, Валиент. Эта песня – моя жизнь! – по щекам катились слёзы.
- Ты знаешь, зачем пришел я?
- Ты повторяешься, Валиент, – открыла я ему глаза.
- Я вызываю тебя на дуэль! – гневно крикнул он.
Прощай, прощаю…
- Ты побледнела! – заметил он – Боишься!
- Нет. Я вспомнила другую дуэль… между тобой и Найтом! Или с Мистэрио… Впрочем, это не принципиально. Там…
- Молчи! Ты отказываешься от дуэли? – надежда, страх.
- Ничуть не бывало. Я принимаю вызов!
Я метнула нож в стену у головы Валиента, объявив первое условие:
- Револьверы.
- Шесть шагов.
- Выйдем на воздух.
Оглушающий гром, но все же песня была слышна и здесь. Годы, годы, не переставая, звучит она в моем уме. Молнии прорезали ночное небо. Дождь хлынул сплошным холодным потоком, будто кто-то там, на небе, проливает горькие слезы.
Я тебя никому не отдам, никогда не предам…
- Тянем жребий, кому первому стрелять? – спросил Валиент.
- Нет, стреляем одновременно.
На мгновение в его глазах отразился страх… но, может мне показалось?
- Стой! – остановилась я.
- Что? – проблеск надежды.
- У нас нет секундантов.
- Дерьмо!
Он вытащил два семени из кармана, черное и красное, и подбросил их в воздух. Оба семя обратились в карликов. Красный стал подле меня, черный – о нем.
- На три? – предложил Красный.
- На четыре, – из вредности не согласился Черный.
Мы разошлись.
- Арвель, прежде чем я убью тебя, ответь мне на один вопрос: почему ты встала на этот путь? – его рука слегка дрогнула.
- На какой путь? – горько усмехнулась я.
- Ты! – глаза Валиента вспыхнули, но он быстро взял себя в руки – Ты крала у Владыки, народ страдал…
- Валиент… - я чуть приподняла уголки губ – ты же маг?
- Конечно, я маг…
- Кто учил тебя?
- Ты сама прекрасно это знаешь! – вспылил он – Ты учила меня. Зачем ты спрашиваешь это вновь?
- Я одна, Валиент… Совсем одна. А знаешь сколько молодых магов не умеют управлять своими силами, потому как у них нет учителей!? Да, я реквизировала средства из казны Владыки, но они лишь пылятся там веками, не принося пользы никому. Эти ресурсы не помогают народу. Замороженный капитал…
- Но что ты сделала с этими… - недоуменно поднял брови Валиент.
- Черт возьми! Лишь один человек остался на планете, что не знает о Рэвайве! И это ты. Я основала школу, учебное заведение, где собрались лучшие преподаватели и многие ученики – я выкрикнула ему это в лицо, не в силах больше сдерживать в груди нарастающее пламя.
- Я…я… - на его лице было написано недоумение, сомнение и…отчаяние? Но он быстро поднял глаза – Ты почти убедила меня, но как же тот человек, которого ты умертвила?! Он встал на твоем пути? Отказался работать в этой…школе? Что? Как объяснишь ты это?!
Перед глазами у меня потемнело, крик и слезы рвались наружу, ноги подкашивались, а пальцы свело судорогой. Я зашептала, пытаясь перекрыть свист ветра, шум ливня и песнь:
- Не я убила его… Я хотела помочь, но он оттолкнул меня, не удержался и выпал из окна. В последнюю секунду я успела схватить его, но он ударил меня по лицу и его рука выскользнула… - слезы потекли по щекам, несдерживаемым потоком.
- Четыре! – выкрикнул Черный карлик, рука Валиента дрогнула от неожиданности и он нажал на курок.
Все воспоминания промелькнули перед глазами и горячая боль пронзила сердце. Уже когда пуля из дула его пистолета неслась в моем направлении, он понял, что произошло. Рядом с сердцем, что прежде так пылко билось, любило и страдало, образовалась зияющая пустота.
- Арвель! – Валиент отбросил револьвер, бросился ко мне и опустился на колени.
- Прощай, прощаю… - прошептала я.
- Почему ты не сказала мне раньше?! – гневные слезы на его глазах.
- Ты не поверил бы мне… Я не нужна тебе… - мир перед очами заволок туман.
- Но я люблю тебя, Арвель!
- Я не люблю тебя! Я больше не умею любить… - тут какая-то искра промелькнула в его глазах, я спросила – Валиент, хоть сейчас, ответь мне…Назови свой род!
- Разве это имеет значение? – удивился он.
- Я из рода Ланэльских, первая из их рода. Кто ты? Кто ты? – я с трудом приподнялась и схватила его за руку.
- Я Валиент, Валиент Лерванс.
- Прости… - выдохнула я последнее слово.
Глаза ее потухли навеки. Музыка смолкла. Гроза разбушевалась с новой силой. А он, весь в ее крови, не мог больше ничего сделать. И только сейчас он понял, что чувствуешь, когда все демоны ада терзают твою душу…
…Я тебя никогда не предам,
Никому не отдам, обещаю…
Потеря.
Я теперь ничей,
Ты теперь ничья…
Я весело вышагивала навстречу ветру. Моё золотое платье легко взмывало под напором ветерка. Я светилась бесконечным счастьем. Это очень раздражало прохожих, но жутко веселило меня. Так что, подняв кверху нос, я семимильными шагами шла в Особняк.
Впервые я наткнулась на этот Особняк прошлой осенью. Это просто потрясающее место! Особняк – это своего рода клуб, где занимаются самыми разнообразными вещами. Формально он называется – “Поле боя”, но все здесь его зовут просто Особняк. Это огромный частный дом с большим приусадебным участком, бассейном на нём и небольшим виноградником. Здесь мне казалось, что я вновь обрела Дом. Казалось…
Именно здесь я познакомилась впервые с Антоном. Он уже семь лет занимается в Особняке и принимает активное участие в его жизни. Да и при самом первом осмотре здания я поняла, что не смогу остаться непричастной к его жизни.
Весь вид Особняка являл собой саму ухоженность: арочный вход обрамляли вьющиеся розы, белые колонны и ограда свежеокрашенны. На воздухе проходят занятия живой. Бросив лишь один беглый взгляд на окрестности, я поняла, что буду тут заниматься. Проявив природное любопытство, я пошла узнавать об этом месте все, что смогу.
- Молодой человек, - обратилась я к учителю по живе – могу я поинтересоваться, где находиться управляющий?
- Естественно, – добродушная улыбка - Демиург этого места – я.
- Очень приятно, – протянула я ему руку со слегка недоуменном выражением лица.
Демиургу было не более двадцати пяти лет, поэтому на управляющего он слегка не тянул. У него были удивительно красивые, пронизывающие каштановые глаза и длинные светлые волосы. Я была уверенна, что лишь увидев меня, он уже знал кто я. Демиург тоже протянул мне руку, крепко захватив не только кисть моей руки в свою, но всю руку до локтя. Авалонское рукопожатие… Я ответила не менее крепким пожатием.
- А как же зовут юную особу, что стоит передо мной? – спросил он.
- В ваших глазах, mon cheer, светятся лучи мудрости, – приняла я эту игру словами – так что, думаю, вам не составит труда самому назвать мое имя.
Сзади кто-то неслышно подошел ко мне и коснулся моего предплечья. Я отреагировала мгновенно, перехватив руку того человека, вывернув её, и уронив его на землю, придавила коленом его грудь. Только после этих действий, я поняла всю абсурдность ситуации: никто не мог угрожать мне здесь.
Мои глаза все еще сверкали, ноздри раздувались, но я уже отпустила пойманного мной парня. Только он выглядел не шокированным, а скорее довольным…
- Пусть кровь моя точиться по капле пока не погибну я, если я не жалею о содеянном. – произнесла я покаянно.
Он кивнул головой в знак согласия и прощения.
- Арвель, обернись! – услышала я голос Демиурга.
Я резко выпрямилась и развернулась, бросив на Демиурга дерзновенный взгляд. Я ожидала упрека или гнева, плещущегося в глазах его… Но вместо этого увидела покровительство и даже одобрение.
- Арвель … Я слышал о тебе.
- А я о вас, Демиург.
- Я не смогу принять тебя сюда, пока ты не пройдешь один тест.
- Любой! – уверенно бросила я.
- Он будет очень сложен и крайне опасен…
- Мне нечего терять!
- На подготовку к нему у тебя будет неделя. – как ни в чем ни бывало продолжал Демиург – Ты примешь её? – обратился он уже к тому, кого я несколько минут назад свалила.
- Конечно.
- Она – Арвель. Справишься? – усомнился ли Демиург.
Юноша лишь сверкнул глазами.
- Хорошо, – Демиург повернулся ко мне – На эту неделю он станет твоим…
- Он станет моим, – прервала я его.
- Антон Лерванс, – юноша слегка коснулся губами моей руки.
Я оценивающее оглядела его. Длинные темно-каштановые волосы, собранный в хвост, крепко сложенная, натренированная фигура и прожигающие насквозь глаза. Глаза звериные со слегка зеленоватым оттенком, смотрели с таким же оценивающим блеском.
- Арвель Ланэльская, – пожала я его руку на авалонский манер.
- За мной, - он резко развернулся и пошел.
Мои глаза угрожающе сверкнули в ответ на столь оскорбительное для меня предложение.
- Вот я уже и знаю кое-что о вас, – усмехнулся он, поворачиваясь – Вы никогда никому не подчинитесь.
- А вы любите командовать?! – ощетинилась я.
- Немного и не всегда…Ну так мы пройдемся?
- Непременно, - сменила я гнев на милость.
***
Так мы прогуляли вместе, общаясь, несколько дней. Антон оказался весьма интересным человеком, с богатым внутренним миром. Он был немного скрытен и мрачен, но все равно я ему сильно симпатизировала. К тому же он был прекрасным слушателем, так что, в известных пределах, я ему с удовольствием открылась. Как-то, теплым осенним вечером, накануне моего тестирования, к которому мы совершенно не подготовились, он спросил меня о моем любимом стихотворении. Я помрачнела, но начала цитировать его:
И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды….
Желанья! Что пользы напрасно и вечно желать?
А годы проходят – все лучшие годы!
Любить…но кого же? На время – не стоит труда,
А вечно любить невозможно…
В себя ли заглянешь! Там прошлого нет и следа:…
Он тоже потемнел и, наконец, произнёс:
…И радость, и муки и все так ничтожно…
Что страсти? Ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка.
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, -
Такая пустая и глупая шутка…
Я широко распахнула глаза, а он притянул меня к себе и хотел поцеловать, но я оттолкнула его.
- Тебе нет места в моей жизни, и мне нет – в твоей. Я вечная странница и вскоре уйду, ты не остановишь меня и не сможешь продолжить путешествие со мной. Я горький дар.
- Но, Арвель… - он был ошеломлен моей речью.
- …Ты ее никогда не предашь,
Она тебя никогда не забудет,
Ты ее никому не отдашь,
С тобой она погибать будет…
***
Этим вечером я собралась идти в Особняк, которые за эти дни я очень хорошо изучила. На сегодня был назначен мой тест, но, естественно, к нему мы совершенно не готовились. Я вышла на тропу (нет, не войны), что вела прямиком в Особняк. Костюм корсара, что был на мне, красочно развевался на ветру. Откуда-то из небытия рядом вышел Антон. Он оглядел меня и усмехнулся.
- Весьма необычен твой наряд, – прокомментировал он.
- Твой же, напротив, как всегда прост и практичен, – ответила я.
Несколько минут мы шли молча, лишь вдыхая прохладный вечерний воздух. Ветерок шевелил опавшие листья под ногами. Какая-то недосказанность витала в воздухе, давила на плечи мертвым грузом. Видно время мое вышло, пора уходить…
- Ты боишься? – бросил он пробный камень в мою сторону.
- Уверен? – игриво приподняла я брови.
- Напротив, – сознался Антон.
- Тогда вперёд! – неожиданная… нет, скорее ожидаемая веселость напала на меня.
Я ринулась вперед. Естественно, ему не составило труда настигнуть меня, так что вскоре мы достигли Особняка: слегка запыхавшиеся, но вполне довольные.
- Демиург, - произнесли мы одновременно – да пребудет с тобой чистота и кровь рассвета.
- Да не омрачит ваши чела тьма заходящего солнца, – отвечал он.
Учитель пристально вгляделся в глаза Антона.
- Антон, нам надобно переговорить всенепременно, – произнес Демиург.
- Арвель … - начал Антон.
- Пожалуй, я пройду в Особняк, – не потерялась я.
***
Антон нашел меня спящей, на одном из многочисленных диванов, что стояли в гостевых комнатах Особняка.
- Арвель … - обожгло его горячее дыхание мою шею и ухо.
- Ой, - сладко потянулась я – сейчас будет тест?
- Он уже прошел.
- Как? – мои челюсти звонко стукнулись друг об друга.
- Ты проходила тест всю неделю. Это был психологический тест.
Наверное, на моем лице отразилось непонимание происходящего, так как он торжественно объявил:
- Ты прошла его с честью.
- Здорово…наверное, – прокомментировала я и еще раз сладко зевнула.
Антон улыбнулся и устроился рядом. Я вновь провалилась в сон, но сквозь него чувствовала теплую руку Антона, гладящего меня по голове…
***
Вот, кажется, и времени-то прошло не так уж много, но год пролетел легко и незаметно. И вот я вновь шагаю навстречу ветру, на встречу к Антону. Этим вечером намечается бал-маскарад. А еще ровно год прошел со дня нашей первой встречи. Зазывно сверкая золотыми сапожками в лучах заходящего солнца, я уже почти бежала.
Как обычно, Антон бесшумно вышел из тени деревьев.
- О, - вырвалось у меня – ты превзошел самые смелые мои ожидания.
- Стараюсь, – усмехнулся он.
Антон, как правило, сама практичность, сегодня оделся в стиле Средневековья: широкая белая рубашка, черные тугие штаны, высокие сапоги, стетсон и огромное количество разнообразных поясов. Всю эту весьма привлекательную картинку дополняла длинная серебряная шпага. В любом другом случае она показалась бы бесполезной игрушкой, если бы Антон не умел пользоваться ею.
Кстати, с этой шпагой связанно много истории, большая часть которых относиться к поединкам Антона с Зеленым. Зеленый – это самый старый и верный друг авалонца, и вместе с тем, его заклятый враг. У него яркие зеленые глаза. Бедовые глаза… По рассказам, ему не раз приходилось играть роль топора в руках судьбы. Ни один из них не смог забыть с чего началась их вражда, переросшая позже в ненависть.
Дело в том, что в наш век не так уж редки дуэли, а Зеленый каким-то непостижимым образом сумел вызвать на поединок женщину, что была матерью Антона. Стоит ли говорить, что она, ни разу не державшая в руках оружия, не только не умела стрелять, но даже не смела помыслить о совершении убийства? Чего не знает ни Антон, ни Зеленый, ни тем более я, это почему она согласилась на дуэль, и за что тот бросил ей вызов.
Бредовая история, верно? Но и сами обитатели Особняка – сумасшедшие люди. Здесь до сих пор процветали некоторые средневековые обычаи: отрубание рук за кражу или изнасилование, дуэли на шпагах и револьверах, да и много чего еще… В одной из таких разборок мне довелось участвовать: Пургена обвинили в изнасиловании, но он клялся мне, что непричастен к этому. Я взяла его под свое слово – ему дали три дня, чтобы разобраться и вернуться, а вместо него сковали руки мне. Если бы он опоздал – я лишилась бы рук… Но Пурген вывел эту бабу на чистую воду, с него сняли обвинения, а ее…Ну, это уже совсем другая история.
Стоило нам с Антоном выйти на финишную прямую на пути к Особняку, как из кустов торжественно вылез Зеленый.
- Святая парочка… - прошипел он.
- Червь! – презрительно бросил Антон и оттолкнул его.
Далее вечер прошел прекрасно. Мы немного потанцевали, чуточку выпили…К сожалению, такой прекрасный вечер мне предстояло закончить на печальной ноте – я собиралась рассказать Антону о том, что завтра собираюсь уйти…навсегда уйти…
- Арвель, я хочу кое-что сказать тебе… - еле слышно прошептал мне Антон, выведя меня из задумчивости.
«Только не это, только не это…» - билась в мозгу навязчивая мысль. Я примерно представляла, что хочет он сказать мне. Не такой человек Антон, чтобы отказываться от поставленной цели. Он готов ждать, готов пожертвовать чем-то, но не отступить…
- Антон! – раздался крик с улицы.
- Да… - отозвался Антон, с трудом отрываясь от меня.
- Выйди со мной на секунду, – попросил с видом мученика Демиург.
Антон приложил руку мою на мгновение к устам своим, и стремительно вышел. Я подождала несколько минут и вышла на воздух. Хорошо, что я не курю, потому что сейчас мне хотелось сделать что-нибудь бесполезное. Счастье, что по случаю как праздника, так и отменной погоды, музыку вынесли из Особняка.
Я подошла, выбрала песню себе и, прикрепив наушник, запела. Как я хотела, чтобы Антон и услышал эту песню, и не узнал о ней никогда. Я запела:
- Пробежала полоса, зверем залегла,
Расколола небеса на куски стекла,
Предложенья на слова, близких на врагов,
Материк на острова, бога на богов.
Я знаю, все будет,
Забудьте, люди, я так больше не могу.
Подари мне первый танец,
Забери меня с собой,
Я повсюду иностранец,
И повсюду я вроде бы свой.
Словно лодка в океане,
Затерялся берег мой.
Я повсюду иностранец,
Забери меня, мама, домой.
Только я закончила, как почувствовала чьи-то руки на своей талии. Опустив глаза, я заметила на этой руке маленький шрамик: руки Антона. Он поднял меня на руки и понес в виноградник. Там он аккуратно опустил меня, и встал рядом на колени. Я знала, что он хочет сказать и боялась этого…Молчи, молчи!...
- Арвель…Я хочу сказать тебе то, чего не произносил уже пять лет, - при последних словах лицо его немного осунулось – но время лечит. Душевная рана понемногу затянулась, и я вновь готов… вновь открыт для этого чувства. Чувство, что, казалось бы, давно погибло в моем сердце, ожило вновь, как феникс из пепла, – Он притянул мою руку к своему сердцу – Ты чувствуешь, как бьется оно? Жаждет счастья… надели меня этим даром…Даром любви! Не разрывай мое сердце отказом, ибо если ты меня отвергнешь, я погибну! Арвель, я всей душой и сердцем люблю тебя! Но любишь ли ты меня?..
- Антон … - слезы рекой текли в душе.
- Нет… - очи его померкли.
- Прости… - я встала и побежала. Я проявила слабость, но нужно уйти. Уйти прямо сейчас, пока совсем не поздно…
Неожиданно какое-то препятствие встало на моем пути – Зеленый. Он вышел из тьмы и крепко схватил меня за руки, воспользовавшись моментом. Я попыталась вывернуться, но он наотмашь ударил меня по лицу. Я упала, вытерла рукой кровь из лопнувшей губы и попыталась встать. Тут появился Антон…Вам не кажется, что все это напоминает дешевую мелодраму, только страшнее, потому как – реально…
- Ты! – Антон выдохнул это слово в лицо Зеленому, будто ты оно было оскорблением.
Где-то вдали громыхнул гром, темное небо осветила внезапная вспышка молнии. Начал накрапывать мелкий дождик. Антом взглянул на меня, лежащую на земле у его ног. Он выхватил шпагу из ножен, нападая на былого друга. Несколько минут они налетали друг на друга, парировали удары, отступали и с новой энергией бросались вперед. Поднявшись, я продолжала внимательно следить за поединком. Еще несколько секунд и Антон взял первую кровь, заставив Зеленого отступить. В эту короткую передышку он попросил меня подняться в его кабинет и взять оттуда коробочку, где витиевато выложено «Lervans».
- Ты поаккуратнее… - попросила я его.
- Естественно. Я постараюсь его отделать так, чтобы он сам смог дойти до дома.
Я быстрыми шагами направилась в Особняк, ни о чём особенно не беспокоясь: таких поединков у них было неисчислимое множество. Как правило Антон выходил из них победителем. Обычно такие потасовки кончались, когда он брал первую кровь, но, видимо в честь праздника, Зеленый решил растянуть удовольствие. Я добралась до комнаты Антона, нашла коробочку и побежала обратно.
Дождичек, что сначала лишь легонько накрапывал, сейчас лил сплошной стеной, словно кто-то открыл все небесные краны. Еще не дойдя до поля битвы, которое не было видно с крыльца, я почувствовала дикую боль в области живота, и поняла, что случилось что-то ужасное. Неужели Антон не рассчитал и заколол Зеленого?
Я, наконец, достигла своей цели, но… Зеленый стоял над Антоном с выражением какого-то ошалелого счастья. Антон лежал на земле, обеими руками держась за рану на груди, из которой обильно хлестала кровь. Его глаза, чистые и ясные, начала заволакивать какая-то дымка. Я упала возле него и взяла его за руку, изо всех сил прижимая к себе коробочку – единственное связующее звено с внешним миром.
- Антон, Антон…- шептала я.
- Слушай меня, - его взгляд приобрел осмысленность – наперекор Владыке есть Владычица. Он отнял Дом твой и семья, проклял твой род, но Владычица наделила наш род, род Лерванс, будет защищать вас. Испокон веков, испокон веков…
- Нет, Антон! За что она покарала вас?
- Это не кара, не проклятье – это дар… - Антон прикрыл глаза, но потом вновь распахнул их – Я не последний, у меня есть братья. Они найдут тебя, они узнают, что я мертв и придут на мое место…
- Нет, Антон, пожалуйста! – он закрыл глаза и просто перестал дышать.
Тут раздался хохоток Зеленого. Я повернулась к нему. Глаза мои заволакивали слезы и дождь. Не помня себя, я по какой-то инерции открыла коробочку, что не выпустила из рук до сих пор, и обнаружила там два дуэльных пистолета. Они были очень старыми, краска кое-где облупилась, но они были начищены до блеска, что позволило мне надеется ни их исправность.
- Дуэль! – выкрикнула я в лицо убийце.
- Что? - опешил он – я не дерусь с женщинами!
- Прими вызов, трус!
Он развернулся и хотел уйти, а я достала револьвер, направила его ему в спину и нажала на курок…
Рыцарь.
Это не девочки, это не мальчики.
Это – волшебные души романтиков.
Время меняется, но все повторяется:
Ромео с Джульеттами снова встречаются.
Под руку со своей сестрой я шла на ее встречу. Видимо, я родилась с серебряной ложкой во рту, потому что нас с Эртлес не связывает кровное родство, и я ни капли на нее непохожа. Я даже не знаю, к кому мы сейчас идем, но какое-то странно внутреннее чувство подсказывало, что эта встреча не пройдет для меня даром.
Лишь только завидев его фигуру вдалеке, я поняла, что этот человек совершенно непохож будет на Эртлес. Он был немного неказист на вид, но глаза отличались удивительной проницательностью. Когда мы достаточно близко подошли к нему, он слегка поклонился. Эртлес и слова не дала ему сказать:
- Привет. Почему так долго! О, кстати, это моя сестра. Ее зовут…
- Молчи. Пусть сам догадается.
Надо сказать, что одета я была, мягко говоря, вызывающе. К сожалению, даже столь явственный намек на природу моего характера, ничего не дал ему. Он еще раз легко поклонился:
- Меня зовут Найтом, а вы верно…Ловель?
- Почти. Я – Арвель.
- По вам этого не скажешь.
- Тогда, mon chere, вы просто отвратительно разбираетесь в людях.
- Но лицо ваше, - возразил он, - так мило и юно.
- Поверьте мне, веселость в обществе очень часто одна личина; но бывает минута, когда эта самая веселость в борьбе с внутренней грустью, принимает вид чего-то дикого; если внезапный смех нарушит мрачную задумчивость, то не радость возбуждает его; Лишь те лица, что улыбаются всегда, даже во сне, лица настоящих счастливцев.
Он немного растерялся и не мог ничего сказать. Кто бы знал, чего стоило мне после этих слов, остановить слезы. В момент этот я была достойна лишь жалости. Прошло несколько секунд и наваждение прошло. Мы пошли прогуляться по аллее.
- Мистэрио! – послышался визг Эртлес.
Она, как сумасшедшая пропрыгала к этому фрукту.
- Рио, Рио! Где ты был? Куда уехал? Бросил меня!
- Это ты меня бросила, Эртлес. Или ты уже забыла? Право, это же такие мелочи!
Я повнимательнее присмотрелась к человеку, который любил мою сестру также, как я сама. Просто он не скрывал этого отношения. У него были темно-зеленый глаза, опять же волосы до плеч, так, что отдельные короткие каштановые пряди падали на его очи. Над верхней губой тянулась тонкая ниточка галантных усиков. Верно, он пользовался успехом у женщин. Я почувствовала к нему мгновенное притяжение. К сожалению, бросив Эртлес последнее «прощай», Рио, широкими и уверенными шагами, удалился. Вот так Судьба умеет поворачиваться к тебе задом…
Я вновь обратила внимание свое к Найту. Мне вновь помешали.
- Вова-а-а-а! – Эртлес увидела еще одного своего знакомого.
- Эри-и-и! – погубил он мою мечту о том, что нас, умных людей, еще много на свете осталось.
В этот момент, когда я, наконец, хотела заговорить с Найтом, почувствовала, что кто-то смотрит мне в спину. Тяжело, не отрываясь. Я бросила взгляд в ту сторону и увидела стоящего за деревом Мистэрио. Он пристально смотрел на меня, а когда я обернулась, не отвел глаз. Во всей его позе чувствовалась какая-то уверенность и сила, но меж тем и доброта…Видно, принадлежал он к тем людям, что по природе своей добры и простодушны, но страшные вещи делают с такими любыми обстоятельства.
Я попросила Найта подождать меня секунду, я сама направилась к Рио. Он того и ждал. По правилам приличия нашего века, он должен был поклониться мне или поцеловать руку, но вместо этого он пожал её. По авалонски! Я кинула пробный камень, произнеся:
- Да пребудут с тобой чистота и кровь рассвета.
- Да не омрачат чела твоего лучи заходящего солнца.
Нет сомненья, человек этот учился когда-то в Особняке. Так давно не встречала я знакомых оттуда, что готова была броситься ему на шею. Но могильным холодом веяло от этого человека, что и остановило мой благородный порыв. Я вгляделась в глаза его: темнота, мрачность, ни единого проблеска надежды. Поистине, он – черный человек.
- Что хотел знать ты, - усмехнулась я – рыцарь печального образа?
- Могу понять твое сужденье. Ведь нынче мода на печаль. Все драпируются в высокие чувства, глубокую печаль, а меж тем, лишь для одного из сотни эта личина – жизнь. Но я таков…уже давно. И ничто не сотрет печать отвержения с моего чела.
- А если я смогу сказать, когда ты принял эту жизнь такой?
- Так не молчи, ответь! Не ты ль тот прорицатель, о ком я столько слышал из чужих уст. Та, чьи предсказания сбываются, будто ты не предупреждаешь, а творишь будущее человеческое. Глаголь!
- Таким ты стал, разочаровавшись в жизни, в любви, после того, как Эртлес бросила тебя. Чист, открыт для счастья, ты искал нежного и непорочного - встретил ее! Казалось, это твой идеал, твоя судьба… Но все рухнуло в один миг, когда пришла она и сказала, что не любит тебя и никогда не любила. Что все это была игра, а сейчас ей надоело. Ты наскучил ей заботою своей.
- Ты знала ранее меня! Ты – Арвель!
- Не лично, лишь только по рассказам.
- И я знал тебя! Имя твое изменилось также разительно, как и внешность, характер.
- У меня нет характера.
- Да! – прозрение настигло его – Ты многолика. Каждому ты показываешь одну из сторон сущности своей, но никому никогда всю себя полностью.
- Все, mon chere, пора идти мне.
- Остановись. Не в моих силах остановить время, но ответь мне еще на один вопрос, – молил он.
- Скажи вопрос и, ежели это будет во власти моей, я отвечу на него!
- Расскажи о будущем моем…
- Никогда! – вспыхнула я.
- Pourquoi, perfide? Ты делала это для других! – он схватил меня за руку; его глаза горели гневом.
- Ты не готов! – ответила я, взмахом руки аккуратно уложив его на землю.
Я пошла прочь, но, отойдя на два метра остановилась, повернулась к нему и, вскинув кулак вверх, произнесла:
- Прощай…
- Прощаю.
Я вновь вернулась к Найту. Он отвел меня в сторону и напрямик спросил:
- Ты будешь встречаться со мною?
- Нет, - удивленно подняла я глаза на него.
- Так не меня ты любишь?! – мгновенно вскипел он - Знай, я способен на все что угодно ради любви!
- Найт…
- Я докажу! Ты полюбишь меня! Я убью его! Твоего любимого Валиента!
Глаза его в этот момент представляли собой страшное зрелище. На секунду я поверила, что он сможет сделать то, что замыслил. Но все же верилось в это с трудом: слишком доброе у него сердце.
ПРОЩАЙ, ПРОЩАЮ…
Неистовый.
Ты меня никогда не предашь
Никому не отдашь