чье то небо так редко чернеет
и то лишь сквозь стекла очков,
что его защишают от солнца,
и скрывают пропасть зрачков.
а совесть погибшая следом
давно уж за ним не идет,
и любой может стать вдруг обедом,
или жертвой безнравственнх проб,
забывший давно уж про горе
он не спотыкаясь идет
в душе его только лишь голод,
что считает сожженных за год...
о голод могучий твой идол,
к его подножью ты приносишь плоды
что сорваны были другими
но попали вдруг в руки твои...
и собирая разбитые души,
разрывая на части сердца,
ты не знаешь что может быть лучше,
чем молиться ему без конца...