Понимаете,
Он, в сущности, не был злодей и преступник.
А просто зачем-то, знаете,
Странные совершал поступки.
Как правило, противоречил правилам
И не всегда был послушен законам.
Как правило, правильным и приличным,
Логичным,
Точно направленным,
И уверенно устремленным.
Ведь для нашего же блага писаным и неписаным!
Наши же интересы хранящим!
Умным, важным,
Не очень важным,
Не важно.
Разным.
Связывающим лишние руки
И прочно связаным
С существующим настоящим.
А он,
Понимаете,
Не то, чтобы совсем, но во многом
Был не как все
И многим наступал на мозоли
За разные больные места трогал,
Зараза.
Уж ему и указывали, и мордой тыкали, и в глаза за глаза кололи.
Выговаривали.
По товарищески,
И в приказе, и строго,
Уговаривали одуматься, исправиться и остепениться,
И что вы думаете?
Правильно думаете.
И действительно, ну сколько можно с таким возиться?
Удивительно только,
Что ведь даже не извинился,
Что, ни вот на столечко,
Не отступился и не переменился.
Ни к лучшему, никуда.
Никогда.
Ни разу.
Зараза.
Теперь,
Когда все хорошо,
Хотя его, как вы уже понимаете, нет с нами,
Поскольку дальше терпеть,
Согласитесь, больше не стоило,
Когда все устаканилось,
Когда время все утрясло и всех успокоило,
Вполне естественно, и ответственно, и гуманно,
И уж лучше поздно, чем рано,
Для всех тех
И для нас с вами
Пожалеть широкой душой
И словами
Обо всем том правильном и хорошем,
Что обязательно было. В прошлом.
В этом в сущности милом
И по своему трогательном …
Понимаете,
Он был не на месте,
Не вместе и не заодно с нами, засранец.
Он был странен.