геноцид

Холодный дождь бьёт по щекам.
Стоят в цепях “вторые” люди.
Молись, сынок, ты облакам!
Теперь ты раб, гавно, по сути.
И смерть для нас наградой будет.
Но нет, нам в муках умирать.
В печах нас будут немцы жечь.
Щипцами кости вырывать.
Варить нас будут на кострах.
Нас будут газом отравлять.
А наших жён и дочерей.
Искусственно оплодотворять.
Чтоб знать, наверно, медицину?
Нет, нет. Им Гитлер приказал.
Нас убивать за то, что мы -
Не все Германии сыны.
Да, мы не немцы, но в чём суть?
Не уж-то ль в нас вмесь крови ртуть?
Иль мы похожи на животных?
Сыны отцов своих свободных?
Пора закончить эту чушь.
В аду сгноят не сотню душ.

А вот и поезд подошёл.
Он повезёт нас в “Бухенвальд”.
Больной старик залезть не может.
Смеясь немецкий гад его берёт.
И на расстрел за то, ведёт.
И прям стреляет на перроне.
Малиновая кровь летит.
Упал старик, и блещут слёзы
“Прощаю, сын” – сказал старик.
И сразу головой поник.
Мы все завидуем ему.
Везёт, хоть не узнает он,
Что будет завтра с нами.
Его бы место всем занять.
И пулей смерть свою встречать.
Никто нас спрашивать не будет.
Садисты ведь, хотят мучений.
А то что люди мы, все мы
Солдат нисколько не волнует.
Конечно, Фюрер приказал.
Себя, Арийца, упасал.

В вагоны толпами сгоняют
Лупасят всех и просто так,
А там темно, жара и мрак.
Вонища, режет потный глаз.
Нас сотни три туда сажают.
Стоим, нельзя аж вниз упасть.
Людей так много, не пропасть.
Как больно мне смотреть на это.
Так больно, слов не подобрать.
Рыдают женщины в вагоне.
Детей своих в руках душа.
Чтоб дать им мир, мир, тот, спокойный.
И рвётся крик их, не спеша.
И стонут в злобе старики.
Свой грех понять они не могут.
За что? Зачем? И почему?
Нас всех везут казнить. Мы - люди
Да, не арийская в нас кровь.
Не голубые, блин, глаза.
Но разве в этом дело блять?
Не уж-то ль не дано понять?
Что так проблему не решают.
И ждёт вас гибель наконец.
Война начнётся – проиграешь.
Ты Гитлер – мразь. Тебе капец.

И вот он этот “Бухенвальд”
Теперь он нам как дом родной.
Нас будут здесь учить уму.
Чего не знаем? – не пойму.
Мечты, надежды и желанья,
Увы, нас больше не спасут.
И только немцы нас гоняют
И как охотники пасут.
Теперь в цепях все жизни наши.
А смерть придёт от голодухи.
Кишки рыгая у параши.
И будут в вони виться мухи.
Я не увидел эту “радость”.
Я рад до боли небесам.
Что сил сейчас успел набраться .
И с немцам в силе потягаться.
С солдатом драться бесполезно.
Здоровый он и сил полно.
Меня свалил он с двух ударов.
И я упал лицом в “говно”.
Меня до смерти он лупил
И кровью сплюнув – пристрелил.
И все смотрели на меня
Желая биться с этим гадом
И труп пронзая жадным взглядом.
И все желая знать одно:
Что я упал к фашизму в дно.
Прости меня родной народ.
Я сдался, пал. Я мразь, урод.
Не поделил я эти муки.
Погиб без вас. Погиб в разлуке.