Я уже неделю живу в твоей холостяцкой квартире, ты привез меня сюда как какой-то диковинный хрупкий заморский кувшин, как выкупленную рабыню, как украденную царицу, как нелепого журавля в просторной мужской рубашке…и все твои стулья, все твои полки, чашки, книги в скучных переплетах, все твои брюки, носки, кровать, умывальник, шкаф и цветы в горшках притихли и принялись исподтишка наблюдать за мной, восхищаясь и удивляясь каждому моему заморскому жесту.
Ты ушел на работу, и я проснулась одна в пустой постели, надела халат и пошла на кухню, напевая что-то довольно громко. Все твои кружки, майки, полки, стулья очнулись и напряглись натянутой струной: что она будет делать, когда Хозяина нет? Я брала в руки каждую кружечку, маечку, книжечку, и каждая вещь замирала, зажмурившись в моих руках, и я чувствовала биение каждого маленького сердечка, возвращая вещь на место…впрочем, не на то место, откуда я его брала, приводя этот мир в новый, в мой порядок. Вещи довольно переглядывались за моей спиной, кивая головами, хвастаясь:
- Ну, как она?
- Хороша! Необыкновенно!
Убралась и сижу в кресле. Квартира уже стала моей. Берегись – теперь каждый твой шаг, каждый твой жест, о сверженный хозяин, будет с ревностью обсужден и приговорен моими подчиненными…
Слышу поворот ключей в замке. Оборачиваюсь. Ты ставишь на пол сумки, охотник, уставший после трудового дня…Я улыбаюсь тебе, а ты недоуменно смотришь на меня, сидящую напротив в кресле-качалке, не понимая, как так вышло, что комната стала немножко другой – или почему я так уютно сижу, поджав ноги, в Твоем Собственном Кресле?..