Нет зла, кроме того, что названо злом,
И нет добра, кроме того, что названо добром.
Глава 1
Верьте своим предчувствиям
Саша стоял на балконе и курил. Его взору открывалась половина города, со всеми домами, дорогами, автомобилями. Вдалеке, там где все это сливалось в мутные пятна, горел закат. Темно оранжевые косые лучи насквозь пронзали кроны деревьев, прохудившиеся крыши, и даже облака, как будто назло, плывущие прямо навстречу солнцу. Облака были похожи на вату, и казалось, вот вот они и вспыхнут как вата.
Саша оглядывал улицу, освещенную закатным светом. В его лучах все виделось ясно и четко. Он остановил взгляд на стене соседней этажки, отделаннойракушечником. Он мог видеть на ней каждую ямочку, каждую трещенку. Саша выбросил окурок и поднял взгляд в небо. Облака не сгорели, они только окрасились оттенками красного и продолжали медленно уплывать дальше. Саша вошел в комнату, запер балконную дверь и направился к выходу. Из своейквартиры он попал на темную лестницу. Темно было потому что в окнах вместо стекол стояли листы двп, картонки, дверцы от старой мебели. Ступени были усыпаны окурками, иногда попадались пустые бутылки. На одну из них Саша наступил. Бутылка выскользнула из под ноги, он пошатнулся, но все же не упал, успев схватиться за перила. Раздался звук битого стекла, и на ступенях зазвенели осколки. Дальше Саша пошел, озаряя свой путь зажигалкой. Он жил в этом доме уже несколько лет, но это не спасало от небольших сюрпризов в виде чего нибудь скользкого или острого, находящегося там, где не нужно.
Выйдя из подъезда, Саша остановился на крыльце. Он щурился и прикрывался рукой от солнца, привыкая к свету. Дверь за ним захлопнулась. Саша достал сигарету, взял ее в зубы, и чиркнул зажигалкой. Он еще раз вскинул голову вверх, и опять засмотрелся на стену, покрытую ракушечником. Язычок пламени вздрагивал, обжигая пальцы. Саша перевел на него взгляд, поднес зажигалку к сигарете и закурил. Он делал это все медленно, очень медленно. В медленной жизни особый шик
Саша прошел по аллейке метров десять, а потом свернул на детскую площадку, и через нее пошел к гаражам. В одном из них стоял старый Москвич АЗЛК яичного цвета последняя Сашина радость. Это был еще весьма неплохой и крепкий автомобиль, обещавший проработать не один год.
Саша открыл двери гаража, дверь машины, сел за руль и выехал задним ходом. Закрывая гараж, он окинул взглядом машину, проверить все ли в порядке. АЗЛК, Автомобиль, Заранее Лишенный Кайфа, как называл его Саша, казался идеально чистым, колеса были накачаны, даже больше чем надо, колпачки, поворотники, значки на месте, хулиганы еще не открутили. Саша поймал себя на том что его взгляд как то быстро и незаметно перекинулся с машины на ту ракушечную стену. Непонятно, что такого притягательного в этой стене, только последнее время он мог думать, только глядя туда. Это уже привязанность, а привязываться ни к чему нельзя. Саша заводил машину, думая об этом. Кроме того, у него появилось какое то предчувствие Как будто сейчас, вот сейчас, на закате, от него, да и от всего мира уходят последние минуты. Последние минуты чего, или перед чем, он не знал, и все же Сашу не оставляло чувство, будто вот-вот случится что-то важное. Скоро, совсем скоро закрутятся шестеренки жизни, толкая ее вперед. Этими шестеренками будут люди Саша любил мыслить образно, и чаще всего в его понимании события, люди и отношения между людьми были похожи на что-нибудь, связанное с техникой, на ту же машину.
В этом предчувствии правда не было ничего мистического или сверхестественного. Саша просто знал, если долго ничего не происходит, значит все зло, какое только может быть оставляет людей, но только на время, чтобы потом, обрушиться на них со всех сторон.
Через пять минут Саша уже ехал по улице, уводящей из города к полям. Дорога была забита машинами, поток еле двигался. Саша доведенными до автоматизма движениями переключал скоростя, жал на педали, хлопал ладонью по сигналу. В такой медлительности уже не было ничего приятного. Правда Саша смог влезть в чужой ряд и быстро оставить позади всю эту суету (*уету).
И там, за городом Саша вдруг почувствовал что то странное. Это было, наверное, ощущение покоя. Он просто смотрел вокруг, на дорогу, на закатное небо и чувствовал, воспринимал эту тишину. Этим вечером на этой дороге было так хорошо Но опять же примешивалось то самое предчувствие.
Саша знал, хуже самого зла человеку может навредить только контраст этого зла с добром. От этого и сходят с ума. Например, как после нескольких недель голода нельзя сразу набрасываться на мясо, так нельзя и после войны сразу возвращаться к себе домой, окунаться в обычную жизнь. Иначе мясо и дом можно возненавидеть сильнее чем голод, и соответственно войну. Те кто понимал это, остались целыми. Один такой человек даже оказался втянутым в эту историю. Мы еще познакомимся с ним позже.
А странные чувства были объяснимы, вообще, все было объяснимо, только это не приносило практической пользы. Саша сам не заметил, как пропустил нужный ему поворот, пока думал обо всем этом. Возвращаться не было смысла, впереди имелось кольцо, с которого можно было попасть в нужное ему место достаточно быстро и коротко. Только вид на окраину города не впечатлил Саню, здесь все было также как и везде. Вообще этот маленький городок ,,выродок,, агломерации мало чем мог привлечь. Мало чем или мало кого. Возникший как символ государственной заботы о труженнике в эпоху горячих пятилеток, сейчас он вместе со всеми жителями медленно но верно шел ко дну социальной жизни. Многоквартирные дома, проще говоря бараки давно отслужили свой срок и должны были подвергнуться сносу, однако помогла приватизация. Государству не пришлось ни ремонтировать, ни сносить эти дома, население же вообще было довольно, получив в собственность то что еще недавно им и не принадлежало. Это уже потом бараки стали рассыпаться с удивительной синхронностью. Впрочем, все было не так уж и плохо. Дома были двух типов, для рабочих похуже, для руководства получше. Кроме того в городе было две новостройки, в начале и в конце главной улицы. Может быть, со временем бараки рассыпались бы полностью, пусть даже придавив кого нибудь под собой, и не осталось бы ничего, напоминающего про Советский Союз и остальные нприятные вещи, но довольно большие размеры города вместе с отсутствием в нем культурных мест породили преступность. Настоящих преступников там не было так как все жители достигнув зрелого возраста или спивались, или уезжали. Восполняла этот пробел местная шпана, в основном от пятнадцати до двадцати лет. Они причиняли много вреда местному населению, однако самые со временем поколения шпаны самоуничтожались. Так было не всегда, например иногда кто то объявлял себя авторитетом, и если это воспринималось всерьез, авторитета обнаруживали в какой нибудь канаве с простреленной головой. Это все могло навести на мысль о невидимой железной руке, держащей город за горло двухэтажных коттеджей, но вечно пьяных старожилов такие мысли почему то не посещали. Еще была милиция. Милиционеров уважали, но не за порядок, а за то что они были владельцами всех магазинов, и пивных в городе.
Проезжая по улицам Саня всегда ухмылялся, когда в глаза бросалась какая то яркая деталь этой жизни.
Продолжение следует.