В колыбельной телефонных гудков
Неслышны незнакомые ноты.
Дверь скрипит, или стук каблуков,
Или полночь губит кого-то.
В лабиринтах огней и жизней
Разлетались пеплом бесцветным,
Моросящим дождем капризным,
Моей болью, едва заметной.
Капли света, и дым проливается,
И пластинки молчат пыльные.
Умоляют и опускаются
Одинокие руки бессильные.