Автор - семен

сказание о еврейском певце 5

Глава шестая. Перипетии

Постепенно он понял, что кредо его –
Песни разных народов... Неаполитанцы
Сладострастием нот одаряли того,
Кто вначале озвучивал модные танцы.

А у Джордже Марьяновича взял Давид –
(Молодые не ведают) – чудо: «Девойку..»...
А для знающих идиш – классический хит:
Песня Мэкки-Ножа... Что-то новое?... Двойку

Ставлю вам. В «Трехгрошовую оперу» Брехт
Персонажа такого отвязного вставил...
Аристотель сказал бы, что Брехт – полный бред,
Но фашизм ему мощного смысла добавил.

Песню Мэкки-Ножа пел на идиш Давид,
Что евреями воспринималось с восторгом.
Композитор Курт Вайль сотворил звонкий хит.
И Давид, исполняя, был пламенным, гордым...

А последний куплет – по особому пел:
Делал к зрителям шаг – и особо сердечно,
Будто важное что-то доверить хотел...
И тянулись к певцу понимавшие встречно:

Зол плацн але соним,
Лебт ун фройт зих,
Генуг цу вэйнен.
Абы гезунт нор, абы гезунт нор,
Кэн мэн, бридер, гликлих зайн.

Смысл: пусть сгинут враги все, живите в добре,
Наслаждайтесь и радуйтесь, братья, не плачьте.
Есть здоровье – и ладно. Все будет – харе.
Будьте счастливы, грустное переиначьте...

Шпильку антисемитам любой понимал.
Чувства зрителей неудержимы и бурны.
Настроение песней Давид поднимал,
А успех возводил самого на котурны...

Говорят, что на воре и шапка горит...
Раз директор Климчук подошел пред концертом,
Смотрит зверем и через губу говорит,
«Руки в боки», стоит омерзительным фертом.

-- На каком языке песню Мекки-Ножа
Вы поете всегда, Степановский?
-- На идиш... –
-- Почему? –
Распалился, от злобы дрожа.
-- Потому что покуда в стране не увидишь

Ни плакатов с призывом лихим «Бей жидов!»
И ни флагов со свастикой. Только повесят –
Прекращу, я к такому вседневно готов...
-- Прекратите сегодня же... Если заметят...

-- Почему нет запрета на сербский язык,
На румынский и на итальянский...
-- На идиш
Сиди Таль разрешается. Только! –
Кадык
У директора дергался...
-- Скоро увидишь... –

В смысле – флаги со свастикой... Тот разговор
Был за миг до того, как Давиду на сцену.
После эдаких встреч пропадает задор,
Ожидаешь плохую в судьбе перемену.

В этот вечер не пел он за Мэкки-Ножа...
-- Понимаю: пора покидать «Буковину».
Переполнилась злобою вражья дежа.
Но куда же пойду, коль ансамблик покину?

Пинхус Фалик... Продюсер от Бога... И с ним
Начинаю подспудные переговоры...
-- Что ли мне – к Сиди Таль с пятым пунктом моим?
-- Подожди, разберемся... –
Но время моторы

Запустило судьбы. От нее не уйдешь...
Я заочник казанский был, консерваторский.
Там украли пальто. Простудился – и в дрожь.
Возвратился. Болею. Грипп душит заморский.

«Буковины» гастроли пришлось пропустить.
А Климчук-то давненько подыскивал повод...
«... За невыход – уволить!»...
Как дальше мне жить?
Я женат. Как покинуть семейство и город? –

И в музшколе второй ребятишек учить
Стал Давид Степановский скрипичному делу...
О бельканто с эстрадой пришлось позабыть.
Отлучение с болью сердечко терпело.

Там же на пианино муштрует детей
И супруга Давида Людмила... Людмила!
Он сказал о своей, я грущу о моей...
Только жаль, что «моя»-то меня не любила...

Так по воле враждебной на несколько лет
Он оторван от песни и публики. Жалко.
Но из сердца не выбросишь песню, ведь нет?
Сердце жаждет запеть вдохновенно и жарко.



А тем часом уже в филармонии есть
И «Смеричка» с дуэтом задорных мальчишек.
Ивасюк натворил новых песен! Не счесть!
Но едва ли кто скажет, что песен излишек.

Яремчук и Зинкевич Володе должны
Поклониться за все, не устраивать смуту...
Евдокименко Толя создал для жены,
Милой Сони Ротару «Червоную руту»...

Вызвал Фалик:
-- Не хочешь поехать. Давид,
Со «Смеричкой» в Эстонию? –
Странное чувство
Еле слышно в душе мне удачу сулит...
Украинское в Таллине жаждут искусство

На декаде увидеть, услышать... А мне
Предстояло там петь по-эстонски. Едва ли,
Как не просто сие, понимали вполне
Те, кто мне то задание странное дали.

Согласился. Прислали из Таллина нам
Фонограмму. Плохую. Нарочно ль кто вытер?
Мне известны какие угодно из гамм,
Но, чтоб Гаммою звался еще композитор!

Но имелся подобный. Скупинский. Писал
Для «Смерички» и Сони Ротару шедевры.
Гастролеров московских к себе приглашал.
Для чего? Чтоб смутить их, подергать за нервы.

В Черновицкой квартирке его был... Отпад!
Электроники склад, самой лучшей, студийной.
Впрочем, студия там и была, а не склад.
И в столице не знали той мультемедийной

Электроники, коей Скупинский владел.
С подготовкою, кстати, был консерваторской,
С Губайдуллиной вместе учился. Довлел
Стиль над Гаммой классической школы московской.

Он потом Голливуду искусство явил...
Этот Гамма для присланной песенки Ойта
Оформление классное соорудил.
Я слова разучил... Но в душе непокой-то:

Как слова эти правильно произносить?
Я по улицам таллинским тесным гуляю.
Мне ж эстонское пение изобразить
Должно подостовернее... Не представляю...

Ну, послушал на улицах, перенимал.
Уловил... Спел в концерте настолько успешно...
Фонд эстонского радио песню отнял:
-- Здесь отныне звучать будешь, ясно?
-- Конечно...

На обратном пути задержались в Москве.
Здесь в Сокольническом спортдворце выступали.
Режиссеры Дворца нам признались в конце:
-- Весь концерт ваш чудесный себе записали... –

Вместе с «Русской раздольной» -- ее пел Давид.
Для Овчинникова фигуриста счастливой
Станет песня Давида – он с ней победит –
Мировой чемпион откатался красиво.

Я тогда на журфаке учился в Москве.
И афишу Сокольнического концерта
Увидал, но зачеты шумят в голове,
Не пошел – и жалею... Но помню – requerdo,

Как заметку об этом концерте писал –
И отправил на радио, чтоб услыхали...
Босс радийный за это мне рубль прислал,
Ну, и правильно, стало быть, что передали...

Снова слово Давиду...
-- Продолжу рассказ
Я о «Русской раздольной». Играем во Львове.
С той песней задорной, как правило, нас
Поощряют, прихлопывая... Как-то внове,

Что стоит напряженнейшая тишина.
Лишь подхлопал один ветеран с орденами.
Тут выходит из ряда львовянка одна,
Держит руки его... То есть, зал был не с нами,

Русской песне навстречу лавиной – вражда...
О концерте в Сокольниках мелочь вдогонку.
Из столицы домой возвратились... Туда
Следом выслали нам из Москвы газетенку

С репортажем. Мой снимок стоял в полосе,
Что Назария вызвало темную злобу –
Почему не его?
-- Ну, врага нажил! – все,
Не Способен был одолевать ту хворобу –

Эгоизм в виде зависти. Повод – любой.
Даже это в газетке случайное фото.
Одарило Назария звонкой судьбой,
А душой не поднялся на эти высоты...

И пришлось мне покинуть «Смеричку» тогда...
Впрочем, перипетии давно мне привычны.
День за днем покидают нас жизни года,
Были молоды некогда и симпатичны...



Комментарии