я беру тебя на абордаж,
твоя наложница, хранитель тела твоего, твой страж…
прости те судорожные вечера,
когда недосягаемый мираж – моя душа,
когда, глуша голос твоей америки,
я сочиняю тупые лимерики, пошлые частушки, плоские шутки и грязные двушки,
когда из всех голосов внутри меня я слышу каждый, но не слышу средь них твоего,
каждым из них говорю, но не слова тебе,
каждою мыслью творю, но в себе, но я не-в-себе…
видимо, как добираться до финиша по тысячекратно отксеренной карте с самого старта,
если судить по размножившейся себе,
то и выйдет тогда по(с)ебень