Вот Люся Береснева так
Захомутала аспиранта.
Уже беременна. Журфак –
Неоднозначная константа.
Подруга Люси не смогла,
Алешина, парашютистка
Наташа... Жизнь их развела.
За шагом шаг – судьбы расчистка.
Ревную Левина к Альбац.
Похоже, Вова выбрал Таню,
Чтоб заманить к себе и – бац! –
Предаться плотскому желанью.
О Вове я не первый год
Грущу... Зимой в моей Кыштовке
На лыжах ухожу в поход –
И думаю о нем, о Вовке.
Вверху – прозрачная лазурь,
Как на грабаревой картине,
Под ней – чистейшая глазурь,
А я одна посередине
«Володя» палкой на снегу
На всю Вселенную взываю.
Чем я помочь себе могу?
На чудо только уповаю.
Возможно, мой беззвучный крик
Услышит Левина сердечко –
И в радостный, счастливый миг
Нейдется в нем и мне местечко...
Но вот я рядом, в двух шагах.
Он на меня глядит с улыбкой.
Я понимаю – дело -- швах.
Сама с собой горюю шибко...
«Чувствительная» -- так меня
Володя с Витькою прозвали
Чуть снисходительно дразня...
Так вы бы хоть не раздевали
По ходу взглядами... Беда!
Терплю. Нет выбора – судьбина.
У каждого своя звезда
И на ладони паутина
Тех линий, что пророчат нам,
Что – неминуемо – случится.
Я в закутке моем стенам
Пожалуюсь... Легко ль учиться,
Когда в душе такой разброд...
Поплачусь Скоркиной Раисе.
Она мудра – и все поймет.
Пример недостижимой выси
Моральной всем дает она.
Сама-то тоже одинока,
Необъяснимо холодна
К мужчинам... Два серьезных ока
Заглядывают в душу нам.
Раиса бедных пожалеет.
Ей все же лучше, чем стенам...
Утешит, лишь она умеет...
Так много сложностей у всех,
Напрягов в жизни и учебе.
Но есть журфак – он мой успех.
Стараюсь, упираюсь, чтобы
Не уронить, не растерять
Добытое в таких усильях,
Зачеточку не измарать,
Лететь, лететь на чистых крыльях
По белой лестнице взлетать,
Где нас встречает Ломоносов.
Пред ним так сладко трепетать –
И всем понятно без вопросов:
Я влюблена в мой факультет.
Над лестницей его парадной
Родоначальника портрет,
Буфет, где утренней отрадой –
Яичница, томатный сок,
Амфитеатр аудиторий,
Нас, озабоченных поток –
У каждого полно историй...
Ром-бабка, серый кофеек –
И разлетались по столице.
У не-московских – сто дорог,
Но всем им в зоне «Д» сходиться.
Общажный заполняем холл.
В нем Голованова встречаем.
Мэтр «Комсомолки» к нам пришел.
Мы слушаем и вопрошаем.
Я подготовила вопрос
О психофизике, как факте
Профессии... Он хмыкнул в нос –
И улыбнулся... Он и в шахте,
На космодроме побывал –
И стал большим авторитетом.
А с нами просто толковал,
Не упивался пиэтетом.
Не погнушался к нам прийти.
Я мэтра интересовала.
Потом искал, но нет, прости –
Я потихоньку убежала...
А Нина Дьякова – в тени.
Она – скромнейшая из скромных.
Эй, парень, на нее взгляни –
Достоинств много в ней огромных.
Но парни в массе так глупы –
И девушку не замечают,
Не выделяют из толпы.
Зато и не озорничают.
Из Брянска приезжает к ней
Порою Леша Ярошенко.
Степенней, старше тех парней,
Умнее. Он-то хорошенько
Все в Нине понял, но и с ним
Она, скромняга, неприступна.
Гуляем. Он неутомим
В попытках значимо и крупно
Нас в футуризме просветить...
-- Вот Эрик Тойфлер полагает... –
Стараюсь что-то уловить,
Запомнить... Леша много знает.
Газетный брянский репортер
Был просто энциклопедистом.
Его с землячкой разговор
Был без намеков – умным, чистым...
Похоже, он махнул рукой
На отношенья меж полами.
И мне бы нужен друг такой.
Но меж общажными парнями
Лишь те, чьи взоры раздевать
Меня при встрече начинают.
Немного стала уставать –
Все только одного желают.
Природной красоты декор
Моя отрада и проклятье.
Мужской оценивает взор,
Насквозь пронизывает платье,
Волнует, голову кружит.
Всегда окружена парнями.
Едва ли хоть один мужик
Проигнорирует... За днями
В осенней позолоте – дни
В московском пышном горностае...
Мгновенье каждое цени,
Учебники судьбы листая.
Я сессию легко сдала
Была с Рамиресом загвоздка.
С трудом профессора нашла...
Он жарким взглядом шлепнул хлестко –
И даже спрашивать не стал.
Поставил мне зачет и– баста.
Семестр срединный просвистал
С финальной закорючкой баска.