Чужие лица... Вроде я
Не так давно живу в столице,
А вся компания моя
Куда-то испарилась... Лица
Друзей по Киевской, ребят
Из техникума, сослуживцев
В толпе не обнаружил взгляд...
Иду, Счастливцев-Несчастливцев
По городу с сынком Димком
И медитирую на каждый
Каштан могучий, старый дом...
Ужель из города однажды
Уеду навсегда? Сынок
Чего-то про себя мурлычет...
Домой, покуда не подмок...
Никто по имени не кличет.
Я чужд мелькающей толпе.
К душе грустинка подкатила...
Уехал? Поделом тебе!...
Прогулка Димку усыпила.
Я сонного принес домой.
Раздели -- не проснулся даже.
Спи, маленький сыночек мой!
Что у меня в программе дальше?
Кудельский... Новых батарей
Шесть ставлю в корпус «Репортера».
-- Пошел!
-- Давай. Вернись скорей.
-- Как выйдет. Может быть – не скоро...
Мне до Чапаева шагать
С Гайдара не особо долго...
Немного начал уставать
От встреч-бесед, но чувство долга
Велит добрать материал.
Его цена – судьба диплома...
Иван Иваныч принимал
С сибирским хлебосольством дома:
Грибы, картошечка, салат...
-- Иван Иваныч, я непьющий...
-- Так дело не пойдет на лад...
Ну, гость, традиции не чтущий,
Давай хотя бы поедим –
Я только что пришел с работы,
Голодный... Дальше поглядим.
Ешь! А потом расскажешь, кто ты,
Зачем из матушки-Москвы
По нашу заявился душу...
За здравие!
-- Не пили б вы!
-- Не трусь!
-- Я в общем-то не трушу.
Мне нужен трезвый разговор...
-- От стопки я не опьянею...
Грибочки – наш с супругой сбор...
-- А я, признаться, не умею
И различать и собирать
Грибы...
-- Ну, мы с супругой – асы.
Центнеры замариновать
Способны... Можем мастер-классы
Устраивать... Коль нет грибов,
Я даже и за стол не сяду...
Хлебнешь? Ну, ладно, будь здоров!
-- Иван Иваныч! --
Я досаду
Уже и не пытаюсь скрыть...
-- Не подведу, увидишь, парень...
-- Наелся? Чай с вареньем пить!
Я человек простой, не барин.
Здесь рядом в телеателье
Чиню «Рекорды», «Электроны»,
Не голоден и не в тряпье,
Я в партии и чту законы.
Жизнь, полагаю, удалась.
Ко мне вон даже из столицы
Прислала репортера власть,
Мне есть, что вспомнить, чем гордиться...
Я по рожденью сибиряк.
Повоевал в строю, контужен,
Оглох почти и шум в ушах –
И строю был уже не нужен,
А партизанам подошел.
Полуглухого на радиста
Военкоматовский осел
Шлет издевательски учиться...
С теорией куда ни шло,
А вот с морзянкой дело глухо,
Плохое уцхо подвело:
Мне проста не хватает слуха,
Чтоб «тики-таки» различать.
Коммисовать не коммисуют,
А вот в штрафбат меня послать,
Конечно, могут... «Нарисуют»
Мне саботаж – и будь здоров! –
И искупай вину раненьем.
Я побывал у докторов –
Не помогают мне леченьем...
Что делать? Долгие часы
Товарищи «морзят» мне... Тщетно.
Хоть вой, рви на башке власы –
Не слышу. Вовсе незаметно,
Чтоб слух улучшился хоть чуть....
Отчаиваюсь – коль экзамен
Не сдам – в штрафбат мне только путь...
Я -- к девушкам, способным самым:
Прошу еще тренировать...
Они поочередно ночью
«Морзят» я должен принимать...
Так убедился я воочью:
Терпенье, труд – все перетрут:
Внезапно слышать стал прилично –
В штрафбат, выходит, не пошлют.
Я сдал все нормы на «отлично» --
И десантируюсь в отряд
Петра Величко, капитана.
Теперь-то не пошлют в штрафбат.
Величко славу хулигана –
Ее он в юности носил
Сменил на славу командира.
Он был боксер. Избыток сил
Кипел в нем. Им руководило
Стремленье покарать врага.
С таким не надо и штрафбата –
Он сам мог обломать рога
Любому. Было страшновато
Встать виноватым перед ним:
Был скор Батяня на расправу –
Ударом сваливал одним
Любого. Но лупил по праву.
Зато все знали: никого
НКВД- шникам не выдаст.
В отряде каждый за него
Казнит любого... Нам – «на вырост»
Шлет амуницию Москва.
И верно: как дошло до драки,
Запахло жареным едва --
К нам сотнями пошли словаки.
Вот я в отряде, погляди... –
На снимках – худенький парнишка.
Немецкий «шмайсер» на груди,
Кубанка набекрень... Мыслишка:
Совсем ведь дети, пацаны
Врага геройски побеждали...
Подумалось, что нет цены,
Что мне изустно передали,
Той строгой правде о войне
И о себе... Коплю детали...
-- В одном бою достался мне
Немецкий мотоцикл... Желали
Его начальники отнять.
Я не отдал – и поплатился:
Как сумасшедший стал гонять –
И надо ж – с мостика свалился.
Двух ног закрытый перелом.
Загисовали. Я калека.
О нраве Батином крутом
Наслышан...
-- Вот – как человека
Берем Кудельского отряд,
А он теперь нам стал обузой.
Так что ж ты нас подводишь, гад?
Чесать рассчитываешь пузо,
А мы тебя корми, носи?
Не выйдет. Сам пойдешь в колонне.
Поблажек даже не проси.
Отстанешь – расстреляю. Понял?
На загипсованных ногах
Я ковылял, роняя слезы.
Никто не помогал – был страх,
Что Батя углядит... Угрозы
Свои он четко исполнял.
А нас фашисты взяли в клещи.
Отряд с боями отступал.
-- В штрафбате было бы не легче.
-- Величко, верно, был жесток,
Но особистам на расправу
Не отдал – это был урок
И мне и пришлую ораву
Дисциплинировавший вмиг
И смоноличивавший войско.
Теперь ты знаешь не из книг
Об эпопее той геройской... –
Явился вечером домой...
Сынок лепечет возле деда.
Я «Репортер» вскрываю мой.
Гляжу: закончилась кассета.
Решил ее перемотать
Удобства ради на начало...
Сынок в восторге стал визжать:
-- Колесики клутить! – Кричало,
Выплескивалось чувство в нем.
Он:
-- Папа, киска! – восторгался.
-- Клутить колесики! – сынком
Спектр восхищенья выражался
Словами искренней любви,
Которую ему дарили.
И вот он, с чудом виз--а-ви,
Мне говорил, что говорили
Ему, хорошему, в семье...
Неизгладимо впечатленье
Сынком подаренное мне...
Лечу в Москву, где ждет теченье
Дипломных неотложных дел.
Наполненный материалом,
Я над машинкою корпел,
Тамаре рассказав о малом...
Несу все очнрки в отдел,
Переживаю: там Плевако...
Ура! Поганец улетел.
Сдаю Петровой.... Есть! Однако
Господь, я вижу, за меня...
Прошу Петрову дать мне отзыв,
Мол практику прошел... Звеня
Душою, не боясь морозов,
Шел нараспашку по Москве...
Долблю на переменку с Томой...
В теоретической главе
Разобъясню, чем связан с темой...
На переменку с ней «Москву»
Мы занимаем для работы.
Мне, собственно, одну главу
И нужно сочинить для квоты,
Да очерки перебелить
В формализованном формате
Дипломном... Важно отдолбить
Без опечаток... Сделал... Нате!
-- Три копии «Москва» пробьет?
-- Да. Третья малость бледновата... –
-- Теперь красивый переплет
Мне сделайте... На нем богато
Оттиснуть...
-- В золоте?
-- Ну, да –
Название моей работы –
И предзащиты чехарда:
Петровой подпись...
-- Отчего ты
Разволновался? Подпишу... –
Пока она выводит росчерк,
Я с перерывами дышу...
-- А как тут мой последний очерк?
-- В порядке. Проскользнул в эфир...
-- Благодарю!
-- Иди... Удачи... –
Иду... Весь окружавший мир
Пестрее засиял и ярче...