Яков Есепкин
На смерть Цины
Пятьсот тридцать второй опус
Тушью савскою нощь обведем,
Апронахи кровавые снимем,
Несть Звезды, а ея и не ждем,
Несть свечей, но пасхалы мы имем.
Се бессмертие, се и тщета,
Во пирах оглашенных мирили,
Чаша Лира вином прелита,
В нас колодницы бельма вперили.
Яко вечность бывает, с венцов
Звезды выбием тьмы ледяные
Освещать, хоть узнают певцов
Нощно дочери их юродные.
Пятьсот тридцать третий опус
Петербург меловницы клянут,
Копенгаген русалок лелеет,
Аще темное серебро, кнут,
Пасторалей оно лишь белеет.
Мелы, мелы, туманности хвой
Ссеребряше, волхвы потемнели,
Завились хлад и бледность в сувой,
А блистают петровские ели.
Дождь мишурный давно прелился,
Золотые соникли виньэты,
Где и слотную хвою гася,
Наши тлеют во сне силуэты.