дети собаки динго

Посвящается Чипке

Просто большое человеческое спасибо за то, что ты обратила внимание на того мальчика, а не прошла мимо, прыгая по весенним лужам...за то, что ты заговорила с ним, попыталась понять...
СПАСИБО, ЧИПА!

Где-то там, где-то далеко-далеко отсюда, стоит невзрачная пятиэтажка, в которой, в маленькой комнатке с кафельными стенами, кафельным полом и кафельным потолком, с, зарешеченным стальными прутьями, окошком и без двери, живет маленький мальчик. С самого момента своего появления на свет, он не видел вокруг себя ничего, кроме этой комнаты и пейзажа за окном. Восходы, закаты, пара тополей, звездное небо, иногда плачущее дождем, речка вдали и тротуар, по которому с деловым видом туда и обратно снуют, озабоченные своими проблемами, люди. Раньше мальчику очень хотелось выбраться из своего заточения, он молотил кулачками кафельные стены, разбивая в кровь маленькие пальчики, грыз прутья решетки, кричал людям – «Я здесь! Помогите! Возьмите меня к себе». Но кафельным стенам и стальным прутьям было все равно. Они холодные, они не умеют думать или сострадать переживаниям, тем более переживаниям мальчика, которому они составляют компанию всю его жизнь, может быть и видя в этом свое Великое Предназначение. Люди же...Люди – просто прохожие. Они, не слыша криков, вели себя совершенно естественно – мало ли у кого дома разразился скандал, не наше это дело. Также как и Ты, читатель, проходишь мимо криков, стараясь не замечать, просто абстрагировать от своего мира, списать на чьи-то сугубо личные проблемы. Так проходили годы, сменялись зима и осень, весна и лето. За стальными прутьями, прыгая по весенним летним лужам бегали такие же дети – девочки и мальчики, которые радовались и смеялись и были совершенно непохожи на деловитых взрослых. Устав от криков, мальчишка из кафельной комнаты смотрел на них и искренне радовался, что у них есть такая возможность – бегать, прыгать, держаться за руки, улыбаться друг другу. Ему тоже хотелось чувствовать и, тогда, он начал радоваться виду за окном. Радоваться своим двум тополям, восходам, закатам, каждой звездочке на ночном небе, желтому диску Луны и ослепительно яркому Солнцу, он научился радоваться самому грустному дождю, опадающим листьям, ложащимся на подоконник, самому моменту их полета. Он просто хотел счастья и, так как не было ни единой возможности, взять это чувство где бы то ни было еще, он вырвал его из своего кафельного мира. Нет, он больше не кричал, не бил кулачками в опостылевшие стены, он тихо сидел у окошка и радовался. Радовался, что у него есть хотя бы такая возможность почувствовать себя человеком.
Так продолжалось до тех пор, пока за окошком не пробегала такая же маленькая девочка, которая, вопреки всем законам внешнего мира, заметила мальчика за окошком. Она остановилась и, с любопытством, уставилась ему прямо в глаза. Надежда экстазом ядерного взрыва сожгла сердце мальчишки – его заметили, и странное, непонятное, неизвестное ранее чувство, затопило его душу. Девочка, потеряв интерес к узнику, вприпрыжку поскакала дальше, а чувство осталось. Тогда мальчишка придумал ему название – любовь – слово, подслушанное в разговорах деловитых взрослых, проходящих мимо. «Может быть это и вправду «любовь», а, может, и нет», - думал он, - «но, на самом деле, это не важно. Я могу называть Это так, как хочу». Мальчик не знал, что такое «любовь», потому что никто и никогда его не любил и он, до этого момента, не любил сам. Ведь, как Ты помнишь, вся его жизнь это стены и окошко, и вид за ним. И не было никого, кто мог бы показать, или хотя бы объяснить, что такое любовь на самом деле.
Итак, девочка ушла, но оставшееся чувство грело душу мальчишки, затмевая собой все те радости, которые он видел в окно. Эта «любовь» стала для него наркотиком и жизненным стимулом, он стремился к ней всей душой, он хотел смотреть в глаза той девочки, держать ее за руку, гладить плечи, смотреть как она спит, как плачет, смеется, как по дугам ее ресниц стекают капельки летнего дождя, как на ее душистые волосы ложится мягкий снег...Но девочка больше не появлялась. Чувство, с годами, угасало, пряталось где-то в глубине души, оставляя осадком лишь легкую светлую грусть. И снова потянулись дни. Вернулась способность радоваться миру. Пока не появилась еще одна девочка...которая заметила. И все повторилось вновь. Она посмотрела ему в глаза и ушла, навеки оставшись в его душе. И так повторялось вновь и вновь, из года в год, но ни одна из девчушек не осталась надолго, ни одна не продолжала стоять и смотреть в глаза мальчика разделяя его мечты несмотря на непогоду: дождь, ветер, снег, вьюгу и метель, и время суток. Конечно, их ждали мягкие кроватки, плюшевые мишки, школа, в конце концов, и другие мальчики, которые были намного ближе, чем тот – за окошком, хотя он, несомненно, чем то их интересовал. Наверное, поэтому они и смотрели ему в глаза.
Так, со временем, к узнику кафельной комнаты пришла уверенность в том, что никто не останется с ним, что все эти взоры в его глаза – лишь попытка понять - чем он занят за этим зарешеченным окошком, не более чем обыденный интерес. И тогда вновь вернулось желание сломать стены и выбраться в открытый мир, самому найти ту девочку, которая останется с ним на всю жизнь. А вместе с желанием, вернулась и обреченность – ведь ему никогда не вырваться от кафеля и прутьев, он лишь маленький, слабый мальчик, лишенный детства и возможности стать большим и сильным. И он вновь уставился в окошко, пытаясь вернуть себе чувство радости от созерцания, пытаясь забыть, что такое «любовь». Ведь она не была настоящей для пробегающих мимо девочек, они называли это чувство странными словами: «симпатия», «влюбленность», «глупость» и говорили, что это «пройдет». Но проходило не чувство, проходила жизнь маленького мальчика – узника кафельной комнаты, а он даже не подозревал, что за этой кафельной стеной, в точно такой же комнате, с точно таким же окошком, живет маленькая девочка и тоже смотрит через прутья – на такой же дождь, снег, звезды, на пробегающих мимо маленьких мальчиков, также радуется и также испытывает «симпатию» и «влюбленность». Если бы у них только была возможность встретиться – они вместе сломали бы стены, вырвали бы решетки, одними лишь счастливыми улыбками разбили бы опостылевшие законы и рамки их существования, сами бегали бы по лужам, резвились бы под звездами, смотрели друг другу в глаза...
Если бы только у них была возможность...