Автор - Karp Paul

дом

Данный текст не рекомендован для прочтения лицам до 18 лет а так же впечатлительным людям.

- Сегодня мы уже не принимаем – сказала она мне. И что же? Кто-нибудь меня остановил? Нет. Я просто подождал, пока пожилая нянечка отнесла поднос с чаем в будку регистратуры и скрылась в подсобке, и я пошёл дальше.
Потом тёмный коридор. Но его нужно просто проскочить. Уверенным и твёрдым шагом, а не оглядываясь в панике. Потом начинаются палаты. Они идут парами, не осмеливаясь замкнуть пространство. Такую смелость берёт на себя туалет, точнее, два туалета – для мальчиков и для девочек. Вот там и начинаются неприятности. В туалете для мальчиков, прямо перед входом, спит огромный червяк. Рядом с ним валяется рваная детская майка. В туалет для девочек мне нельзя. Хотя, там, наверное, сейчас никого нет.
Подошёл к двери и прислушался – тишина. Хотел уже потянуться к ручке, но дверь распахнулась, и мальчик на пороге закричал: «Что ты здесь делаешь?!!». Стервец. И убежал в туалет для мальчиков. Оттуда раздался громкий хруст и чавканье. Под раковиной на кафельной плитке сидела девочка и плакала. На подоле платьица и бёдрах была кровь. Я хотел её успокоить, но она вскочила и убежала. Поплакали и забыли. Здесь мне не место. Я вышел и пошёл обратно.
В палатах водились пауки и тараканы. Размеров от маленькой мышки до здоровой кошки. А дети мирно спали в кроватях, хотя эти твари ползали даже по лицам.
Снова тёмный коридор и снова приёмный покой с будкой регистратуры. И никого. Только санитар, моющий пол, но он уже давно умер и почти рассыпался в прах.
На этот раз повернул в другую сторону. Там большая столовая для воспитанников. Проворные карлики расставляют на столах тарелки с сероватым пюре и поливают его вязкой тёмно-красной жидкостью. Рядом маленькая столовая для персонала. Тут блюда побогаче: большие шмотки мяса на длинных бедренных костях. На одном столе стоит чан с супом из глаз. Серых. Карие были бы вкуснее.
А на кухне всё бурлит и шваркает. Карлики на двух огромных плитах жарят мозги. На широком кухонном столе лежала какая-то женщина. Синяя и нагая. Её ноги, согнувшись в коленях, свисали с края стола. Полные бёдра была разведены в стороны. Какой-то подросток присосался к влагалищу. Двое других пытались засосать в себя её пышные груди. Доппитание. Женщина вдруг заметила меня, вскочила, головы подростков остались висеть на её теле, а бескровные трупики попадали на пол, и она побежала ко мне.
Я пробежал столовую и выбежал в приёмный зал. Санитара со шваброй уже не было.
Я поднялся на второй этаж. Тут была старшая группа. На каждом шагу пытаются стрельнуть сигаретку. Размалёванные девицы щеголяют в коротких юбочках и чёрных чулках. Медсестра спит на полу, по ней уже мухи ползают, но её всё равно стараются обходить.
Почти во всех палатах шумно. В одной палате нет никого. Я зашёл туда, уже хотел было прилечь, но тут зашла какая-то девушка, хлопнула глазками и сказала: «Хочу трахаться». И снова глазками хлоп-хлоп. «Трахни меня в попку». Хлоп-хлоп. Уже настойчивее. Развернулась и нагнулась. Без вариантов. Задрала юбку, а там дырень, что с другой стороны зубы с языком видно. Открыла рот – показался паркет. Наверное, здесь бесполезно искать покой. В другой палате несколько тел переплелись и бились, будто в конвульсиях. В третьей палате – та же картина. В остальных, наверное, тоже.
В туалете была очередь. В дальней кабинке кто-то добил татуировки.
На третьем этаже была сестринская, процедурная и ещё какие-то помещения для персонала. Маленькая медсестричка в белом халате на голо тело взвешивала какие-то крошки, потом съедала их и бежала взвешиваться сама.
В процедурной на кушетке лежал кто-то совсем прогнивший. Под капельницей. Игла катетера прошла сквозь тощую руку, и мутноватая жидкость капала на пол.
Я спустился на первый этаж. Там был ещё один коридор. За ним была огромная палата для престарелых. Старики лежали на кроватях в десяток рядов, а между ними бегали медсёстры с подгузниками и тарелочками с едой. И каждая так и норовит подразнить старого человека: то пухлой грудью заденет, то задом вильнёт, а тои вовсе нагнется так, что представит мутному взору кружевные трусики. Иногда к какой-нибудь кровати подбегали карлики, хватали её за ножки, приподнимали и несли в конец палаты. Там они бросали кровать в огненную яму, и откуда-то тащили новую, уже с другим телом.
Я вышел в приёмный зал. В будке регистратуры кто-то был, но я не стал туда заглядывать.
Я вышел за входную дверь. Тёмное небо вот-вот должно было разразиться дождём. Я закутался в куртку, прилёг на коврик и уснул.



Комментарии