Едет по городу автобус
По проспекту Науки, грузно переваливаясь по вспученному местами и явно дискредитирующему столь звучное название проспекта асфальту, ехал автобус. Июньское солнце уже успело основательно нагреть крашенные белым железные листы обшивки и тяжёлый, стального профиля, автобусный скелет. Духовка на колёсах. И, если пассажиров хоть как-то обдувал лёгкий ветерок, пойманный открытыми в потолке люками, водителю приходилось совсем туго: выгнутое наружу лобовое стекло действовало подобно лупе и от жары не спасали ни форточка, ни открытая дверь кабины. Сосредоточиться на дороге трудно, в спрятанные под солнцезащитными очками глаза лезет пот, хочется расслабиться и плюнуть на всё: на дорогу, на пассажиров, на «чайников», мнящих себя супер-профессионалами. Встать, выгнать всех из салона на фиг и просто полежать на траве придорожного газона. Глаза закрыть… Так нет, до станции (пассажиры почему-то упрямо называют автобусные станции кольцами) со спасительной холодной водой из-под крана – намочить голову и обтереться до пояса - ещё где-то пол часа ходу. А там – один рейс и от КП (конечный пункт) в парк. И всё! Рабочий день – закончен. А заправиться и помыть машину можно и завтра, по утренней прохладе. Автоматическим движением включ…
Человек с трудом разлепил опухшие веки и попытался сфокусировать взгляд на циферблате будильника, с хрипотцой садящихся батареек издающего ежедневное своё «пи-пи-пи». Чёткое изображение передавать в гудящий пчелиным ульем мозг глаза отказывались наотрез. Тогда человек прикрыл один глаз ладонью, попутно отметив, что ладонь грязна, очертания прояснились. Так и есть, половина четвёртого. К пяти нужно быть на «Академической», это он помнил. Помнил ещё не то Валю, не то Веру и, вроде бы, они собирались идти к кому-то в гости, и много смеялись. А сейчас он был дома. Один. Непонятно. Всё-таки после водки пиво пить, наверное, не стоило. Человек заставил себя встать, придерживаясь рукой за стену прошёл на кухню, зажёг газ, взял чайник и, отхлебнув несколько глотков прямо из алюминиевого носика, поставил чайник на огонь. Теперь душ. От холодной воды стало чуточку легче, да и в голове немного прояснилось. Человек вы…
-Никаких оттуда! Едешь целый круг и домой с чистой совестью и чувством выполненного долга.
-Но Света, ну подумай сама, я час двадцать еду туда, это если нигде не стою, потом час двадцать обратно – переработка налицо. А ведь ещё в пробку влипну, когда ж я домой-то попаду? – водитель походил сейчас на обиженного ребёнка, которого заставляют идти в школу в воскресенье. Но у диспетчеров свои мотивы. Вот Светлана, нормальная же баба, почти всё время идёт водителям навстречу, а сегодня…
-Бери возврат, - это значило, что дальнейший разговор бесполезен и водитель может отвертеться от последнего рейса только запросив в ЦУПе (центр управления производством) технический возврат автобуса, обнаружив, либо самостоятельно создав какую-нибудь неисправность.
-Нее, возврат нельзя, и так уже два дня в ремзоне просидел, надо часы накатывать, - пожаловался водитель.
-Надо, так накатывай, я ж тебе даю возможность. И вообще, я имею право на тридцать минут тебя задержать. По нормам ты успеваешь. Решай скорее, мне машину отправлять.
-А пробки?
-Пробки в норматив не входят. Будешь опаздывать, возьмёшь возврат с линии. Да что, я тебя учить, что ли, буду? – Света нетерпеливо теребила в руках путевой лист, где уже поставила время отправления.
-А, блин, ладно, давай, - водитель обречённо махнул рукой и, взяв пу…
«Тьфу!», - сказал человек большому зеркалу в прихожей. Если отражение соответствует внешности, то выглядит он хреново. И не просто хреново, а ОЧЕНЬ ХРЕНОВО! Лицо отёкшее, на щеке две характерные царапины, такие оставляют женские ногти. И когда? И КТО??? Он проверил карманы: так и есть – из денег остался один мятый червонец. Ладно, деньги он сегодня получит, в пять на «Академке», а на червонец купит в трамвае билет. На пиво всё равно не хватит. Человек вышел на улицу и направился к трамв…
Водитель спешил. На ровных участках дороги он всё чаще топил в пол педаль газа, из-за этого всё резче выходили торможения на остановках. Открыв двери для посадки, он уже держал пальцы на кнопках закрытия дверей, карауля просвет между желающими попасть в салон людьми. Безопасный просвет. Чтобы отсечь наиболее медлительных и, в то же время, не зажать никого створками. Давление воздуха в дверном механизме – 8-9 атмосфер, возможны травмы, а это – потеря времени. Время терять нельзя, потому что пошло уже его, личное время. По путевому листу его рабочий день закончился 14 минут назад. Это в магазине можно всех выгнать и табличку повесить – закрыто, а здесь не так – пассажиров нужно довезти. И довозят. За счёт обеденного перерыва, за счёт св…
Человек нервничал. Трамвай, с грохотом вздрагивая на рельсовых стыках, полз по проспекту Науки. Медленно полз. До встречи оставалось не больше десяти минут и три остановки. Человек стоял около задней двери. Расчёт был прост, он обойдёт трамвай сзади и быстро перебежит на другую сторону дороги, к остановке автобуса. Там, как раз напротив станции метро, он встретится с Тем, Кто Приносит Деньги. Деньги за последний объект, сдачу которого вчера так лихо отмечали. А потом – что угодно измученной похмельем душе – пиво, девочки, поездки на природу. Денег должно быть мно…
Водитель спешил. Так, сейчас поворот налево, на Науку, там пять минут тряски по ухабам (и когда они дорогу сделают), потом везде асфальт гладкий – можно разогнаться как следует. Блин! Зелёный мигает, а тут ещё «чайник» раскорячился посреди перекрёстка. Успею! Ну давай же, блядь, газу! Есть! "Метро, блин, «Академическая»", - проорал водитель в пространство перед собой. Пальцы стукнули по открывающим двери кнопкам. Всё на «автомате», взгляд прилип к правому зеркалу заднего вида, водитель контролировал высадку-посад…
"Метро «Академическая»", - прошелестел над ухом динамик. Двери открылись и человек побежал. Он обогнул трамвай сзади, выругался по поводу преградившего ему путь автобуса, решил обежать его со стороны лобового стекла и в этот момент ав…
«Всё, не успела», - проворчал водитель, закрывая двери перед чуть замешкавшейся на остановке женщиной. Левая рука уже щёлкнула «поворотник», сцепление, передача, газ, взгляд всё ещё в правом зеркале (мало ли что), автобус трогается, водитель поворачивает голову влево и в этот момент прямо по ходу движения появляется че…
СИГНАЛТОРМОЗСЦЕПЛЕНИЕНЕЙТРАЛЬБЛЯААДЬ!!! – одновременно. Человек выставил навстречу нависшей над ним железной махине руки (те, кто успевает хоть что-то увидеть, почему-то всегда выставляют руки), дурак, что ты можешь сделать – ДВЕНАДЦАТЬ ТОНН!!! На счастье, скорости почти не было, автобус клюнул носом, остановился. Человек смачно выругался в адрес водителя, водитель выругался в адрес человека. Человек продолжил прерванный путь, постоянно оглядываясь и что-то бормоча. Водитель посмотрел на часы – 17:03, рука заметно подрагивала, глянул в салон – вроде всё в порядке, от торможения никто не упал, краем глаза засёк в правом зеркале пожилого мужчину, интеллигентно стучавшего согнутым пальцем в створку средней двери.
-Ну уж нет, - сказал зеркалу водитель, - посадка закончена, - и врубил передачу.
Едет, едет по городу автобус. И время то для автобуса самое подходящее – час пик. В железно-дерматиновом нутре его вдавлены друг в дружку сотни полторы-две пассажиров. Бесполезный кондуктор безответно кричит в скопление тел, мокрых курток, сумок и зонтов: «Карточки предъявляем! Проезд оплачиваем!» Но на кондуктора не обращают никакого внимания – не до того. А ведь впереди ещё остановка, а потом ещё одна и ещё. И на всех будут штурмовать автобус истомившиеся ожиданием транспорта пассажиры и лишь у метро толпа выльется из дверей, давая машине короткую передышку, и тут же рванётся в салон новый, ещё более плотный поток торопящихся домой горожан…