---
Над нашим столиком повисло напряженное молчанье. Я сжимала в руках кружку с кофе и смотрела на свои побелевшие пальцы, чувствуя на себе взгляд Софи и Ксавье. И я прекрасно знала, что они хотят помочь, но не знают с чего начать. Проблема была в том, что я не хотела их помощи. Но разве они оставили мне выбор?
-Как вы нашли меня? нарушила я наконец гнетущую тишину.
-Ах, это все Ксавье, - радостно затараторила Софи. Он поднял на уши всю твою семью. Нет, не беспокойся, он сделал это очень аккуратно, и никто не слег с сердечным приступом, никто не знает, что мы тебя потеряли. Ксавье что-то им наплел Милый, что ты там напридумывал? Хотя это неважно
-Мы искали тебя в Италии, думали, ты туда уехала. Кто бы мог подумать, что ты выберешь Финляндию, - рассмеялся Ксавье.
-А что, этот город идеально подходит для побегов, - вымученно улыбнулась я.
Как и все питерцы, к Финляндии я относилась как к большому торговому центру съездить на два дня, опустошить [Стокманнk, купить красной рыбы и алкоголь в Дьюти-фри. Именно поэтому я и выбрала Хельсинки здесь никто в здравом уме не стал бы искать меня. К тому же, если бы я поехала в Италию, Португалию, Чехию одну из стран, которые я так любила, с которыми у меня связано столько воспоминаний, мне бы было еще больнее. И я сбежала сюда здесь было так просто отключить чувства и мысли, просто плыть по течению, рисовать, гулять и пытаться свыкнуться с тем, что произошло.
А ведь Хельсинки оказался идеальным местом для меня. Я полюбила этот город, в который так медленно и тактично проникала весна. Мне нравились его улицы, его размеренный ритм, его вечерняя тишина. И Южный порт, где всегда было много туристов и сувенирных павильонов, пахло рыбой и морем. И, конечно, Каменная церковь, с ее неповторимой акустикой.
-Мы бы в жизни не додумались тебя тут искать, но тебя видел Робер в местной художественной галерее, - продолжала Софи.
-Там есть дивный пейзаж Куинджи. И вообще, там весьма неплохая экспозиция, правда, сейчас половина на реставрации, но - я говорила, не особенно вникая в смысл своих слов, лишь бы чем-то заполнять неловкие паузы. Кофе, к которому я так и не притронулась, похоже, совсем остыл.
Внезапно Ксавье взял мои руки в свои, и я резко замолчала.
-Ты долго собиралась от нас прятаться, любовь моя?
Я попыталась что-то сказать в ответ, но губы не слушались. Я, как рыба, хватала ртом воздух и смотрела на лица друзей серьезные, обеспокоенные. Даже привычной улыбки Ксавье не было его красивый рот искривился, как будто у него болел зуб. Я вырвала его руку из своих пальцев. Горло свело так сильно, что я больше не могла сдерживаться по щекам покатились слезы, и я устало откинулась на спинку стула.
---
Через полторы недели я сошла с трапа самолета в аэропорту Шарль де Голль, и началось самое интересное лето в моей жизни. Месье Долан, который для меня был [Просто Клод, деточкаk таскал меня по всевозможным выставкам и презентация, знакомил с богемной тусовкой и, как и обещал, всячески способствовал моему творческому продвижению.
До сих пор не могу понять, что все эти парижские снобы нашли, да и находят до сих пор в моих картинах ведь я абсолютно не подвержена современным веяниям и течениям, я пишу [как муза на душу положитk и совершенно не прислушиваюсь к чужим советам. Да что уж говорить, в то время я позволяла себе очевидную небрежность по отношению к перспективе и пропорциям. Я хулиганила и бросала вызов всем, кто чего-то там от меня ждал. Я искала свой собственный путь. Мне хотелось, чтобы все эти люди взглянули на мир моими глазами глазами восемнадцатилетней девчонки, уверенной, что весь земной шар крутится вокруг ее далеко не скромной персоны. Вероятно, именно эта непосредственность и покорила их.
Как бы то ни было, месяц спустя Клод уговорил меня остаться во Франции. Хотя, ему и не пришлось меня уговаривать. Я лелеяла эту мечту еще с первой поездки, и ухватилась за подвернувшуюся возможность, готовая зубами прогрызать себе путь к успеху.
И именно тогда во мне проснулось некое подобие подросткового максимализма, я игнорировала советы и упорно делала все по-своему. Я поступила на искусствоведческий факультет, хотя Клод настоятельно рекомендовал мне не засорять себе голову лишними знаниями. Разве знания могут быть лишними? Я сняла квартиру на Монмартре да, да, именно там, иначе и быть не могло. Я чувствовала себя просто неземным существом порхала по парижским улицам, на завтрак круассан и кофе, на ужин ломтик сыра и несколько бокалов вина. Я много писала, заводила новые знакомства и не боялась ничего. Самое страшное я уже сделала оставила свою прошлую жизнь и уехала. Рискнула.
Но никогда, никогда мне бы мне не справиться с той огромной и сложной жизнью, которую я себе напридумывала, если бы не Софа, которая, послав к чертям все, уехала ко мне спустя два месяца. Она целый год работала няней, чтобы накопить на оплату за первый семестр на юридическом в Сорбонне, а затем каким-то чудом, проучившись там год, получила стипендию для иностранных студентов.
Так мы обе воплотили в жизнь то, о чем мечтали, хотя и не признавались в этих смелых мечтах даже друг другу. Нам всегда хотелось большего. И что бы тогда не помогло мне уехать мой талант, или же Судьба, но мы оказались там, где, казалось, не было ничего невозможного, и эти годы были похожи на сказку. Я все ждала, когда кто-нибудь крикнет: [Эй, стоп. Что эта девушка здесь делает? Она не заслужила этого счастья! На ее месте должен быть кто-то другой, лучше, достойнее ееk.
Этого не происходило. Не было больше Софы и Эм, их место заняли молодой и амбициозный юрист Софи Корпатова и наглая художница без царя в голове Мари Король. Да-да, это не псевдоним, это моя настоящая фамилия. Как говорил мой дед, с такой фамилией можно жить только по-королевски.
И я жила. Моя жизнь напоминала мне кино яркое, красочное, рафинированное. Череда идеальных, глянцевых кадров. И Джеймс был одним из них.
---
Теперь мою руку сочувственно сжимала уже Софи. И я бы, наверное, поддалась подступающей к горлу истерике, но тут мой взгляд упал на ее миниатюрную ручку, сжимавшую мою перепачканную краской ладонь. На безымянном пальце подруги поблескивало тоненькое изящное колечко. Моя Софа никогда не носила колец.
-Вы обручились?
Мой вопрос застал их врасплох. Софи убрала руку и с удивлением уставилась на кольцо на своем пальце, будто видела его впервые.
-Да, - ответила она, после затянувшейся паузы. Да, пару недель назад.
-Ну, поздравляю вас, что ли - запоздало отреагировала я, комкая в руках салфетку. Голос предательски дрожал. Не нужно быть гением, чтобы понять, что подтолкнула на этот шаг Ксавье именно я, своим внезапным исчезновением. И, вероятно, тем, как Джеймс рвал и метал, когда я уехала. Эта мысль сводила с ума.
Я вскочила из-за стола и выбежала на улицу.
Далеко убежать у меня не получилось. Ксавье догнал меня и, схватив за капюшон толстовки, словно нашкодившего котенка, притянул к себя. Я вцепилась руками в ткань его пуловера и плакала, шепча на русском: [Я ужасная, ужасная, Ксавье. Я эгоистка. Я ужасный человек. Я это заслужилаk.
-Вовсе это не так, Маша, - рука Софы взъерошила мне волосы на затылке. Но тебе не стоило так убегать.
-Я знаю, - ответила я.
-Ничего ты не знаешь, - подруга перешла на французский. В ее голосе зазвенела обида. Мы все это время не знали где ты. Джеймс сходил с ума, перебил к чертям всю посуду, поставил на уши всех твоих знакомых. Только ты могла уехать, ничего не сказав, и прислать спустя неделю смс [Я в порядке, не ищите меняk.
-Это ни в какие рамки, любовь моя, - Ксавье слегка отстранился и заглянул мне в глаза, - это слишком даже для меня, и уж тем более для твоего мужа, который не обладает ангельским терпением.
Я кивнула, высвободилась из объятий друга и размазала по щекам слезы рукавом. Софи улыбнулась и протянула мне пачку бумажных платочков.
-Ведите меня в эту дурацкую гостиницу, к Джиму я все еще хотела развернуться и убежать прочь, но разве можно бесконечно убегать от этого разговора?
-Умница, девочка, - прошептал Ксавье и обнял меня за плечи.