Она из породы тех самых самок, которых так хочется приручить, спасти от дракона, построить замок и с глупой улыбкой отдать ключи. Такую легко узнаешь по коде, больные иллюзии потроша. А это впоследствии с рук не сходит. [Ей запросто сходит с карандаша.]
Ее специальность набеги в душу. Да что там Мамай и его орда, когда эта тварь, выходя из душа, обнимет за плечи.
- Устала?
- Да
и так сиротливо щекою к шее, что принципы, треснув, ползут по швам. Опять ощущаешь себя мишенью, в которую лупят ее слова. Бесценен бессмертием каждый выстрел. Бесценен безумием каждый такт. Она как стригущий лишай, что выстриг в оплавленном цоколе живота какую-то странную нежность/нежить. Сумятицу вносит, выносит мозг. По ней полнолуние вены режет, стекая бессонницей на трюмо. Все слишком надрывно и не резонно, когда до рассвета есть два часа, и губы по линии горизонта проходят, как алые паруса.
Посмотрит в глаза, потянувшись, скажет:
- Ну, ладно, целуй меня, мне пора
Уставший расхлебывать эту кашу [фунт лиха/пуд соли/без топора ее олигархов и генеральных, поэтов от Бога и от бабла, наверно, по-своему гениальных], гадая, кому бы она дала, опять процитируешь [Небо падшихk довольно бессмысленный ход, раз ты и сам понимаешь, что Катьке с Пашей до вас, дилетантов, еще расти и все же цитируешь постоянно. А после добавишь:
- Ad astra, мисс. Лети, ты же вольная птица, Яна. Но слишком сквозь тернии не ломись.
Проводишь. Вернешься. Один. Оправдан надеждой, разодранной на клочки. Очки не от солнца очки от [Pradak прекрасные розовые очки. А может, их снять и начать сначала, не пряча за стеклами пол лица?..
Она тебе просто пообещала про это когда-нибудь написать.