Древний Рим
-Несите меня. Побыстрее смачно издал рык толстый, чуть ли не разрывающийся от собственных слоев жира старый патриций, которого брезгливо подхватили под руки его рабы, которые уже давно не принимали его не то, что за хозяина, а даже не смотрели на него как на человека, лишь привычно выполняя его приказы, да молчаливо дожидаясь того момента, когда же он отдаст свою душу богам вечно пьяному и сытому Пану, кому он судя по всему поклонялся, издавая очередной смачный рык, когда сильные руки подхватили его под руки, выволакивая на звездную улицу одного из бесчисленных домов Славного Рима, где порок и блуд стали главными достопримечательностями этого города. Которого еще не коснулся лучик христианской любви.
Патриций тяжело дышал, с ненавистью глядя на верных легионеров своего старого друга, который охраняли покой их собрания от вечно голодных плебеев, которые в последнее время совсем озверели, смея поднимать свои головы, и кричать о несовершенства римского города, и вообще мира.
Он яростно выругался, заставляя воинов медленно отвернуться назад, и только после этого ,чувствуя какие то липкие прикосновение к своей душе он всей своей мощью обрушился телом на бревно ,которое специально стояло во дворе, заставляя выплескивать наружу весь ужин, съеденный только перед этим. С вытаращенными глазами, смотреть на то, что не успел он переварить, выплескивая из себя снова и снова излишки еды, которые могли бы спасти жизни десяткам простых граждан Рима от жуткого голода, что царил сейчас в империи. Чтобы утереть дрожащие губы дорогим щелком своих одеяний, и слабо приказать своим рабам снова взвалить его на носилки, чтобы они вновь внесли его в покои разврата и кутежа, что разносился все сильнее под сводами богатого дома. Рабы вновь равнодушно подхватывают это тело, и несут его из прохладной ночи в объятия блуда, который медленно подходил к своей безумному апогею, когда все знатные люди мира скидывали свои маски, становясь безумными зверями, которые жаждут только набить своих брюха и забыться в хмельном сне.
Не видя ничего вокруг себя, не желая замечать, укрываясь от прочего мира своими верными легионами, воспитанными в равнодушии ко всему, и привыкшие в выходкам своих владык, которые сейчас снова начинали бесноваться. Вот один из мужчин алчно целовал другого, скидывая его одеяния, и они упали прямо на стол с едой, поднимая безумных хохот других людей, что смотрели на это с криками одобрения, выкрикивая свои похабные советы, что разносились сейчас под сводами этого особняка.
Какой то молодой воин с ужасом и отвращением смотрел на то, как старик потянулся скрюченными пальцами к молодой девушки, сжимая до ее отчаянного всхлипывания молодое плечо, похотливо оставляя свой поцелуй на ее молодой шее, падая от выпитого вина на пол ,и разбивая свое лицо в кровь. Истошно крича под очередной хохот скота Их нельзя было назвать людьми..
-За что Боги?? ЗА ЧТО??? выдохнул он, заметно бледнея, и пытаясь отвернуться в сторону, лишь не слышать.. Не видеть ,и не охранять ЭТИХ существ от честных людей, чьи глаза он вспоминал именно сейчас. И жалобные крики матерей о том, чтобы он подал кусок хлеба умирающим детям.
-Успокойся. Так всегда было, и всегда будет. Мы должны охранять их, ибо за ними наше будущее также тихо произнес уже седой центурион, что буквально насильно вывел едва стоящего на ногах юношу на улицу, чтобы тот собрался с силами, и никто не заметил его слабости.
-Не показывай, что тебя это волнует, иначе эти шакалы просто пожрут тебя. Они наши господа, и мы должны повиноваться им. Наши Боги ничем не лучше их, так чему ты удивляешься отрок? Чему?
Юноша лишь вздохнул, понуро опустив плечи, и слыша истошные крики несчастно девушки, которая видимо уже пошла по рукам. Его ладони непроизвольно сжались в кулаки, и он издал тихий рык. Но останавливаясь, и делая вид, что не слышит несчастные мольбы о помощи, лишь едва слышно усмехаясь, и обращаясь куда в сторону.
-Значит таковы Боги? Так будем как наши создатели. Будем отец никто не сможет понять сколько боли было в этой простой, но едкой фразе, когда римлянин выхватил свой короткий кинжал, нанося один единственный удар в кадык уже скалящемуся довольно центуриону, вырывая сразу же свое оружие, с которого медленно стекала алая кровь человека, и врываясь в залу.
Пропахшую мочой и крепким вином, что так и било в ноздри, вызывая ощущения ярости и желания убивать. Которое закипало в его жилах. Крики и шум на миг смолкли, и он увидел ужасную для своего сердца картину несчастная и обнаженная девушка лежала прямо на измазанных столах, и ее держали несколько слуг, не давая вырваться.
Какой то ужасный старик завис над ее телом, мерзко хихикая, и теряясь подбородком по ее молодому телу, пуская нетерпеливые слюни из своей зловонной пасти, и готовый вот-вот надругаться над ней.
-Сестра, НЕТ!!!
Толчок вперед, опрокидывая столы, что мешали ему. Кровавая пелена перед глазами, и лишь яростный вопль смертельно раненного зверя. Перед тем как прохладные объятия смерти забрали их обоих от этих безумцев, и спокойные воды Стикс не приняли их несчастные души, которые не смогли обрести покой в этом мире. Он был готов пойти даже на смерть, зная что боги накажут его за этот проступок. Он был готов пойти на что угодно, лишь бы спасти свою сестру от позора, и не дать ей стать всего лишь одной из тенью этого мира, которых используют, а затем и выкидывают влиятельные люди мира сего.
Пир был сорван из за беспорядка и смерти двух простых граждан служанки ,которой зарезал озверевший воин, покончив затем и с собой. Казалось, что праздник не может продолжаться дальше. .
Но через некоторое время когда слуги убрали кровь, и сменили столы, люди снова начинали постепенно оживляться, переговариваясь с друг другом, будто ничего не случилось, и все пошло по второму кругу, который в этот раз удачно закончился для вельмож Под ликование Богов Рима, которые наслаждались исходящими от тел зловониями несчастных существ, забывших о том, что они люди, а не просто скот. Буквально купаясь в этих испражнениях, что исходили от богатых патрициев. Наслаждаясь, и погружая их все в более хмелящие чувства. Прости, Господи..