Кхм, позвольте представиться незнакомый мне читатель, который возьмет эти листы в свои руки. Кто будет смотреть на мой труп, удивленный тем, что я решил умереть, покончил с собой так рано.
А умер ли? Нет, не умер, ибо я очень любил жить, и мне страшно предстать перед Богом самоубийцей. Меня УБИЛИ. Причем таким образом, что об этом, не будь этого прощального письма, никто бы не догадался. Самый жестокий и беспощадный одновременно убийца, носящий гордое имя Жизнь.
Как все началось? Когда пошло внутренне гниение того, кто пишет сейчас это прощальное письмо непонятно кому. Точно неизвестно, и я не могу поставить даже какие либо определенные временные рамки этих событий, оставаясь полностью в кругах догадок и домыслов. Я буду считать точкой отсчета этой заражения жизнью тот момент, когда я познакомился с одним человеком, перевернувшим во все мне абсолютно все. Это была девушка, с которой я познакомился. И именно она является первой и ключевой ступенькой к моей смерти.
Тут не нужны ни имена, ни фамилии, и прочая человеческая суета, так важная толпе. Можно подумать, что если я укажу сейчас имя девушки, вы сразу сможете понять весь ее прекрасный духовный мир? Понять это прекрасное божественное создание? Да никогда вам не суметь сделать этого, как впрочем и мне. Имена не могут дать ничего существенного, кроме непонятного и бессмысленного для меня деления на ячейки, и не более того. Девушка жива (Слава Богу за это), и должно быть сейчас она счастлива, на что я очень сильно надеюсь. Моя смерть должна принести ей только покой и облегчение, ибо не будет больше фактора тревоги – меня.
Итак, что же она сделала такого, ангел моих безумных мечтаний, что так и не воплотились в жизни, ( и не воплотятся уже никогда)? Почему именно ее я выделил как ключевую ступень смерти? Как ни странно звучит это, но ОНА научила меня жить, дала толчок к жизни, сдвинув с мертвой точки. Но этот толчок к жизни оказался и с отрицательным резонансом, а точнее только с ним – после него я уже лечу в пропасть, жадно распахнувшей пасть перед поглощением очередной жертвы, то есть меня.
Вот такая странная ситуация, граничащая некоторыми своими гранями даже с безумием. Живешь себе, ни о чем не думая, и не задумываясь. И ничего не случается, ибо ничего и не нужно. Утроба набита, на душе постоянный серый покой, и все идет так, как и должно быть. Самый настоящий обывательский уровень, что вызывает у здравомыслящих только чувство рвоты и тошноты. А как только стоит задуматься о жизни, о том, зачем мы живем, и для чего, как БАХ! И ты труп.
Интересно получается, не так ли? Жизнь надежно держит нас в своих цепких лапах ( именно лапах. Мерзких, когтистых, и очень крепких) хищно скалясь, и НАСЛАЖДАЯСЬ суетой как людей, так и нелюдей. Здесь МЫ все равны, ибо все зависимы от нее являемся ее врагами, которые никогда не смогут пойти даже на перемирие. В этой нескончаемой войне, и освобождении из пут рабства есть только единственная спутница, что НИКОГДА не предаст никого – СМЕРТЬ.
Ах да, я отвлекся. Тогда, при первой встрече с этой девушкой ( впредь я буду называть ее только ангелом, ибо для меня она в самом деле ангел..), мой разум не смог осознать всю глубину той личности, с которой я столкнулся. Но уже тогда, целеустремленные глаза, могли увидеть то, что она отличалась от всей прочей толпы, и что передо мной не очередной шаблон, а человек, живущий своей жизнью (а не навязанными понятиями и категориями, чтобы не отличаться от прочей массы). Если вы спросите меня: вот ты, зная, что она повлечет за собой смерть, хотел бы остаться в живых? Жить и дальше пройдя в тот день мимо, и не остаться на роковой паре, на которой и произошел первый разговор с ней (я никогда не смогу забыть этот день).
Я бы честно ответил, что не раскаиваюсь ни в одном мгновении жизни, связанными с ней (кроме тех, когда своей глупостью и дикостью я причинял ей боль), и готов был бы пережить те минуты, когда мы были хорошими друзьями, снова и снова (при одном воспоминании об ее улыбке мое сердце сладко поет, а на глазах появляются непонятные слезы, что приходится скидывать)
Кем я был до того, как познал жизнь, как смертельно заразился ядом человечества, и не стал угасать с каждым днем до одного прекрасного дня, пока просто не понял: я не могу называть больше людей друзьями, я не могу разговаривать без внутреннего желания убить кого-либо, и это желание становится с каждым днем все сильнее. Я осознал, что становлюсь зверем, и для выживания необходима маска, чья прохлада дала успокоение и небольшой покой, все время нарушаемый внешними воздействиями.
Маска. Это так удобно и хорошо. Ты можешь называть себя святым, или падшим, не являясь никем из перечисленного. Главное здесь заключается не в твоей уставшей душе, а в преподнесении маски этой безмозглой толпе, по чьей-то ошибке названной человечеством.
Птак, я снова ушел от темы. Кем я был? Обыкновенным обывателем, бездумно прожигающим все жизненные соки для удовлетворения минутных наслаждений, и не более того. Существом, что регулярно требовало есть, спать и немного развлечения. Отличный такой образец Homo sapiens-а, не так ли? Единственный дефект ( и только он один), наверное, и сумел сделать попытку осмысления обывателя своей жизни, своей гребанной и никчемной жизни. И сумел, заставил обратить внимание на Ангела, что своим светом ослепила меня, и мои пороки, заставляя тянуться к свету, и более возвышенным вещам. Но о каком дефекте я написал пару строк ранее? Дело в том, что я дал обет Богу, и не просто, а сознательно, находясь в умственной и физической трезвости (как ума, так и тела). Он заключался в том, что я поклялся не общаться с девушками как потенциальными матерями своих будущих детей, а видеть в них только хороших друзей, и не более того.
Я вообще никогда не верил в любовь, снисходительно называя это человеческой слабостью и не более того.
-Вы любите друг друга – допытывался я до «прокаженных любовью» - тогда почему ревнуете к любому, кто подойдет? Почему вы так часто кричите на друг друга, срываясь, и желая ударить в самых ярких спорах? Почему у вас даже нет единой точки соприкосновения, а только одни разногласия даже по мелочам жизни, я уже не говорю о более высоким и духовным вещах, до которых мне просто нет дела.
Видя смятение на лицах, я по своему обыкновению громко смеялся, чувствуя неуверенность оппонентов, наслаждаясь этой рассеянностью, и даже некой беспомощностью.
-Это называется не любовь! – продолжал издеваться я - а самая настоящая жажда собственности, причем не над вещами, а человеком, когда ты никому не хочешь позволить трогать свою вещь….так и здесь, признайтесь хотя бы сами себе, что вы вместе только поэтому, и что вас не удерживают никакие возвышенные чувства, о коих вы так любите разгогольствовать.
О да, влюбленные бежали от меня прочь, едва завидев мою тень. Они бежали, боясь пройтись вместе под руку, ибо знали – если попадутся мне на глаза, то все, их любви конец.
О Боже мой! Какой я был пошляк, уверенный в своей правоте, думающий, что я выше всего низменного и человеческого. Мое уже полумертвое сердце учащенно забилось при виде Ангела, которая посетила меня, озарив тьму, и протянув руки с кроткой улыбкой произнесла:
-Пошли со мной! Я покажу тебе истинный мир, мир любви.
Мои губы уже изогнулись по привычке в сарказмастической улыбке , готовые изрыгнуть так привычную мне хулу, но….. Да, да, да и еще раз это проклятое Д А.! Я попался. Как неопытный сопляк я попался в ее чары, что медленно стали увлекать меня из привычной тьмы в новый неограниченный мир, который обещал много новых знаний. И я купился, д у р а к.
Поверил этому свету, покинув свой спасительный склеп забвения, и пошел за Ангелом. Вы можете спросить у уже моего мертвого тела, понимая, что ответа уже не услышите, но не желая верить этому, и продолжая цепляться за какие то безумные надежды: «А что за склеп то? И о чем вообще пишет этот безумец?» Если бы я и мог ответить, то уже слишком поздно. Глядя на часы, что стоят рядом со мной на столике, я понимаю, что времени уже мало, и скоро может придти отец, помешав моим планам и решительности, которую я лелеял и пестовал много недель. Поэтому придется немного поторопиться, чтобы успеть закончить все мысли (дальше почерк в записке вместо уверенного и красивого становится малоразборчивым и слегка вульгарным – заметка автора).
Итак, пора прекращать лирические и непонятные по смыслу отступления, понятные только мне, и может быть ( что маловероятно) еще и очень искушенным психологам и профессорам, но не более.
Факт состоит в том, что она вытащила меня из моего состояния, дала свет, указала дорогу и с улыбкой сделала вместе со мной несколько первых и робких шагов, что неминуемо вели к смерти. Тогда этого я не понимал… Тогда, но не сейчас.
Нелюдь, который много времени провел в темноте склепа, который являлся каким то подобием защиты от внешнего мира, сжился, привык к человечеству, что нам дается намного сложнее и труднее, чем простым людям, принимающим те рамки и законы, куда приходят, не пытаясь даже спорить, и противоречить.
Человеку то что? Он всегда мотается по миру, как сорняк, готовый прилипнуть к чему угодно, высосав все жизненные соки своего хозяина, который является лишь временным. Куда сложнее нелюдям, что приходят в определенное место, оставаясь там жить, и делать все возможное для улучшения жизни окружающих и близких. Надеюсь вы понимаете, что окружающие и близкие не одно и тоже, и даже наоборот, совсем разное, настолько разное и разноходимое, что между ними никогда не будет ничего общего.
Да, я прямо философом стал, право Слово! Вот что делает с нами мысль в том, что скоро ты уйдешь в никуда, в Пустоту, названную глупцами то раем, то адом. Они все ошибаются в этом…. Наверное, я не претендую на истинность, а просто верю в то, что умру, и не очнусь… растворюсь в Пустоте, и исчезну навсегда, будто меня и не было….Туда, где нет ничего – ни эмоций, ни воспоминаний, абсолютное ничто….Это даже не знаменитая Нирвана Будды, и не Хаос, что хоть и является беспорядком, но этот порядок структруизирован, то есть имеет беспорядочную структуру. Здесь нет ничего этого.
Кошмар, мои руки не успевают записывать за моими мыслями. Надо сосредоточиться, чтобы мелькать, и четко выразить свои мысли. Возможно, что этот клок бумаги остановит кого нибудь от необдуманного шага в жизнь, и тем самых сохранит его и от смерти.
Ой, нет… Кто-то стучится. Неужели уже пора? Нет, надо спрятать эти листы, срочно….______________________________________ ( ручка дернулась в этом месте, и оставила криво извивающую линию) Проклятый почтальон, как вовремя. Ну кто его просил приходить именно в этом момент, когда я писал. Ладно, жизнь всегда была несправедлива ко мне, что же требовать от нее сейчас .
Ух ты! Я заворожено смотрю на адрес, от которого было прислано письмо. Оно от НЕЕ. Интересно, очень интересно, что она хочет теперь? Мои руки потянулись было к конверту, дабы аккуратно вскрыть его, не повредив столько драгоценной и пленительной для моего сердца бумаги, но резко останавливаюсь. Почему меня должно волновать то, что она пишет? С неким чувством безумия, я рву, рву это послание с неба, не желая его видеть, не читать этот почерк, не вдыхать запах ее духов, что мог еще остаться на бумаге.НЕТ! Пора кончать эту гегемонию. Я закроюсь на замок, чтобы никто мешал мне более, и отключу телефоны…. Все. Теперь можно спокойно вернуться к написанному мной ранее.
Жизнь, жизнь, жизнь… Будь ты проклята, наша надежда и разочарование, наша благодать и страдание. Ну почему за проявление любви и привязанности к тебе ты отвечаешь только страданиями? Почему ты свела меня с ангелом, насильно заставляя (да!да!ДА! именно заставляла, хотя я сопротивлялся как мог) полюбить твоего небесного посланника, и потом жестоко забрать его из моей жизни. Ведь мы расстались из за нелепого пустяка, что по идее ничего и не значил для нас. Но ты все сделала и устроила таким образом, что один этот случай воздвиг между нами ледяную стену. Безумие, это просто безумие.
Сидя на стуле, и мрачно опершись о стол, я меланхолично и даже с легким недоумением читаю текст, выводимый моей рукой, и всей душой тянусь к ней… О боже…. Я ведь люблю ЕЕ! Люблю? Да, люблю, да опалит меня гром за эти слова.
Да, что толку говорить о любви? Я не ошибался не так уж и сильно, когда смеялся над влюбленными и говорил им, что любви нет. Нет, она есть, несомненно, я сам испытал ЭТО. Но в тоже время и понял что она несет не счастье, а только боль и усталость.
Спасибо тебе, о ангел всего нашего факультета. Ты открыла мне глаза, и я смог увидеть «все прелести жизни». И они принесли печаль и опустошенность, я не увидел прекрасного светлого мира…. Нет..Я увидел толпы алчущих тварей, что хищно рвут друг друга на части ради своей наживы.
Я хотел было плюнут на все, на этот грязный мир и так ненавистный мною мир, и забыться в похмелье видений, возвращаясь обратно в свой склеп, но на пути снова появилась ты. И куда делась твоя кротость и смирение, которые перед этим ты приводила только одним своим присутствием. Твои глаза запылали неудержимым огнем ярости.
-Да как ты смеешь уходить снова в свою тьму, и бросить весь мир, бросить МЕНЯ. Да, он не так хорош, как мечтают многие, но все в наших силах. Только мы сами делаем его..ТОЛЬКО…
Да, поток ее слов был очень велик. И красноречив. Видимо, что сама так ненавистная жизнь говорила со мной через уста ангела. В общем, они заставили таки меня остаться.
Но это было уже не то упоительное чувство, что я испытал впервые. Нет, на моих губах уже явно чувствовался привкус гноя: второй раз я не позволил себе послабины. Несмотря на то, что ее речь была убедительной, и завораживала каждым своим словом, я не стал более поддаваться, оставаясь в мире телесно, и умирая душой.
Любовь к ангелу держала меня, держала в своих цепких обьятиях, не отдавая тьме, но она начала уже охладевать ко мне. Видимо, решив, что нелюдь уже укрепилась в мире, то можно искать себе нового подопечного.
И это не просто слова мои, или домыслы, или мое мнение. Нет, она сама сказала мне об этом, одним из вечеров, когда я сидел дома. Кхмм….. хотя, правильнее будет не «сказала», ибо ее в тот вечер не было рядом, а написала мне, что рада за меня, и на этом ее попечительство обо мне заканчивается.
Как громом сидел я пораженный, пытаясь вникнуть в этот смысл. Перечитав его наверное уже в сотый раз ( текст СМСки, наверное он имел в виду именно это – прим. автора), я истерично рассмеялся, наконец-то вникнув во всю глубину сего….меня бросили…Просто бросили, как ненужную игрушку, которая уже надоела капризному ребенку.
Я а я был глупцом, ибо надеялся признаться ей в любви! Да какая любовь! Кому я нужен? Вот она, вся подноготная жизни – меня вытаскивают из моего склепа, что стал мне уже домом, насильно свела меня с ангелом, а когда я привязался к ней, то забрала..
Спасибо… ( ЦЕНЗУРА- сие место вырезано мною – прим. автора).
Все, хватит писать эту охинею. Никому нет до меня дела, ибо все заняты только собой…Эгоизм чистой воды- это и есть смысл нашей жизни…
А ведь ( дальше почерк становится неразборчивым, на бумаге появляются капли засохшей крови) это совсем не больно. Я чувствую в своем теле некую легкость, и лишь слабое головокружение… Как это приятно. Ух ты, какая у меня красная кр_____________
* * * * *
Ярко освященный коридор, стены которого увешаны разнообразными стендами, начиная от «СПИД- миф, или реальность?» и заканчивая «прививки и их польза». Покрытый кафелем пол совсем недавно вымыт, и в его некоторых местах еще растекаются лужи воды, оставленные от плохо выжатой тряпки, которой провели по поверхности. На креслах, стоящих у стен, которые располагались прямо напротив дверей в реанимацию, сидит, а точнее нервно дергается, мужчина среднего возраста, на чьем лице видна неприкрытая мука, и тоска. И некая затаенная боль. Описывать человека нет смысла. обыкновенный обыватель, коими полны орловские улицы. Их лица неприметны, и не запоминающиеся, они обычно одеты так, чтобы не выделяться из общей массы, и не привлекать к себе излишнее внимание, которого они боятся как огня.
Мужчина постоянно тянется ко внутреннему карману куртки, и нервно, подрагивающими пальцами, мусолит пачку сигарет «Ява». Его вспотевшие ладони слегка переминают ее, но когда пальцы уже ныряют за сигаретой, то его взор падает на табличку, где нарисована дымящаяся сигарета, перечеркнутая черной линией, под которой сделана алая надпись: « No smoking». Чуть пониже ее четко дописано аккуратным почерком: «просьба в коридорах больницы не курить».
Мужчина тоскливо вздыхает, и снова пихает пачку в карман, из недр которого и извлек ее, чувствуя, как в уголках губ медленно собирается слюна.
Неизвестно, сколько времени он сидел так, в молчаливо тягостном ожидании, что давило на него, мучая неопределенностью, и зловещей тишиной стен.
Скорее всего прошло несколько часов, хотя ему и показалось, что несколько секунд, когда открылись двери, и из них появилась изможденная мед-сестра. При ее виде мужчина резко поднялся на ноги, делая пару неуверенных шагов, и пронзая ее взглядом. Губы предательски затряслись, силясь произнести то, что хотело выйти из глубины его сердца, но вырывался лишь прерывистый хрип.
В глаза девушки, что были полны усталости, и некой боли, появились лучики понимания, и на бледном лице проступила улыбка, что сразу сделала ее более оживленной: « с ним все нормально, и его жизнь вне опасности. Но сейчас он спит, так как потерял слишком много крови. Видимо его кто то очень сильно любит, ибо он не просто перерезал вены..» - она замолкла в неуверенности, видимо не зная, как сказать, но все таки продолжила – «такое ощущение, что он не перерезал их, а грыз, грыз своими зубами, ибо раны очень ужасные ,а вены…»
Мужчина не смог более ничего слушать, лишь упав в кресло, закрывая лицо глазами, и начав истерично рыдать, может быть впервые за всю свою жизнь не стыдясь своих слез, и боли, не боясь, что его увидят в таком состоянии, увидят, и осудят.
* * * *